Я мысленно застонала и заставила себя сосредоточиться на разговоре, нить которого после перечисления господином Макеллаом всех яств, уже несколько потерялась.
— Тем вечером все было как обычно, — начал рассказывать гость, не чувствуя затылком наших тяжелых ненавидящих взглядов, — мы собрались около шести, обычной компанией — я, Агафий, и господа Михаил Евгеник с Флавием Диадохом. Агафий обещал нам совершенно особенную форель под белым соусом с грибной подливкой… Сидели, значит, закусывали, Евгеник подливал вина — он раздобыл где-то по случаю отличный самосский марочный мускат — беседовали о чем-то…
— О чем? — быстро спросил Христофор.
Но гость против ожиданий не обиделся и не смутился этой бестактности.
— Сперва о делах, это обычная штука, всегда так… Векселя, обороты, проценты — боюсь, вам не интересно будет это слушать, да и я сам в деталях врядли вспомню. Потом перешли на мирские темы — на поэтов, Виргилия… Шутки, опять же. В нашем кругу юмор принят простой, кому-то он может показаться не совсем корректным, иногда злословим каламбурами, есть слабость… В общем, совершенно обычный вечер. Подавал нам, конечно, Ланселот. Пусть он не так грациозен, как эти новомодные официанты-сервы, но умения ему не занимать.
— Как он себя вел в тот вечер? — на этот раз первым вставить вопрос успел Марк.
— Как обычно, уверяю. По крайней мере я знаю его недостаточно хорошо чтоб подметить какие-то странности. И не думаю, что Агафий что-то заметил. Он покрикивал на серва, гонял его на кухню как обычно, сердился…
— Он сердился на серва?
— Не думаю, что всерьез. Агафий всегда старался угадить нам, старым приятелям, кушаньями, поэтому стоило Ланселоту совершить хоть малейшую оплошность, тот начинал журить его.
— Какого рода оплошность?
— Уверяю, совсем незначительную. К примеру, если Агафию казалось, что суп горячее, чем положено, или что листья салата успели пожухнуть. Мне кажется, это все мнительность, он просто старался организовать обед в наилучшем виде.
— А как Ланселот сносил эту критику?
— Спокойно, как и подобает машине. Он не умел огрызаться, всегда старался угодить, даже если замечания были несправедливы.
— Насколько несправедливы? В тот вечер господин Иоганес не оскорблял как-нибудь особенно серва?
— Нет. Разве что когда подошла вторая перемена блюд и Ланселот подал нам тушеную с ребрышками капусту, Агафий накричал на него из-за того, что серв подал ему к ней белый соевый соус вместо камберленда.
