Мы идем полями дальше, но куда идти? В каком направлении? Налево от пасущегося здесь коня или направо? Ров. Эфраим останавливается. Я иду дальше. Я должна найти место захоронения детей.
И все равно не нахожу. Ну и хватит. Как-то очень жалко старика, который там на жаре стоит, опираясь на палку, и хрипло дышит. Возвращаемся. Старик извиняется за то, что не нашли место, жалуется – живет один, бедствует, потому что жена давно умерла, а сын убит в Италии. На прощание он еще показывает нам дом последней еврейки в Бутримонисе, Ривки, большое здание с заколоченными окнами в центре города.
Когда убили всех евреев Бутримониса, Ривка с сестрой спаслись и остались жить в своем доме. До самого 1977 года, потом обе перебрались в Вильнюс.
Эфраим: Ривка была из немногочисленных переживших Холокост евреев Бутримониса. Они с сестрой обе остались жить здесь, чтобы сохранить память о своих близких и о соседях. Это очень редкий случай, обычно евреи, пережившие Холокост, не оставались там, где родились и где были убиты их близкие. Двести двадцать еврейских общин в Литве были стерты с лица земли. Вся литовская провинция осталась без евреев. Евреи сосредоточились в нескольких городах – Вильнюсе, Каунасе, сколько-то осталось в Шяуляе и Паневежисе. Я встречался с Ривкой Богомольной в 1991 году. Она была первым человеком в Литве, который привлек внимание общества к неправомерной реабилитации преступников Холокоста в стране. Хотя в Литве был издан правильный закон – никто из принимавших участие в геноциде не должен быть реабилитирован, – закон этот просто практически не действовал.
Рута: Кто были эти люди – убийцы евреев Бутримониса? Ведь расстреливали бойцы знаменитой 3-й роты Национального трудового охранного батальона под командованием Норкуса, которых позвали в летучий отряд Хаманна, в то утро расстрелявший и евреев Алитуса… Но, по словам Ривки, в убийствах участвовали и местные, ее соседи из Бутримониса.
Эфраим: Да. Это были Юозас Красинскас и Казис Гринявичюс. Ривка рассказывала мне об этом в 1991 году. Потом литовский профессор Шмуэль Куклянский дал мне дела еще двенадцати реабилитированных в Литве преступников. “Нью-Йорк Таймс” опубликовала эту историю на первой полосе. По иронии судьбы как раз в этот день Литва стала членом Организации Объединенных Наций. Десятки тысяч людей, осужденных Советами, были реабилитированы, когда Литва вновь обрела независимость. Сколько из них участвовали в расстрелах евреев? То ли их дела не были расследованы должным образом, то ли преступления, совершенные во время войны, попросту игнорировали?
