Летом, когда пришло время проведать напарника в их общей избушке, Алексей плыл мимо Холы и, встав в лодке, вглядывался во все глаза в ельник, ивняк и небо над ними; был ветер, но и в ветер мощные деревья вдали, казалось, стояли недвижной стеной. Алексей чувствовал, что этот загадочный уголок мира стал зовущим, притягивал его своей таинственностью и чем-то еще другим, — да, да, река манила! Алексей все собирался побывать там, но за другими срочными делами подготовки к сезону выполнить намерение не удавалось. Позже, осенью, когда напарники коротали вечер, попивая чай с брусникой, Алексей спросил у Гришки, бывал ли он на Холе.
— Нет, не бывал, — ответил тот, — а кето говорят, что река худая.
— Да как это так: худая? Что значит?!
— Не скажу, не знаю. Слепой Семен вел когда-то речь об этой реке. Помнится, он говорил, что там живет какая-то ихняя бабушка.
— Какая такая бабушка? — улыбнулся Алексей.
— Да вот бабушка. Я почем знаю? Семен мне рассказывал, что она такая старенькая — к нему в избушку прилетала. «Летает, — говорит Семен, — крыльями хлопает над избушкой, смеется, а потом села — и… плачет. Я, говорит, сильно испугался сперва, а потом думаю: „Чего мне, старому, бабушку бояться. Небось поладим как-нибудь?“ Вышел, говорит, и кричу: „Ты чего прилетела? Надо было прилетать, когда моложе был, я не в силе уже, лети к молодому русскому охотнику, из него попробуй суп свари, а у меня от старости одни кости да шкура осталась!“ Она как засмеется: „Ха-ха-ха!“ — и улетела». То-то и оно! — продолжал Гришка, — это все не зря Семен говорил, что кето зрячие знают, то и Семен слепой знает. Будь уверен: точно уж худая! Что? Пала тебе на ум эта река? Берегись, па-а-рень! Гля-а-ди-ка! Там бабушка прописалась!
* * *
В заботах по завозу продуктов на зимовку, рыбалке и глухариных радостных охотах прошла осень. Пушной промысел пошел тяжелый, небогатый, соболя было мало, зверьки жили на участке редко: там на ручье — один, на другом — один; и все неважные, рыжие, хотя и крупные. Ну уж и хитрые: догоняет его лайка, он не на дерево, а в землю под корни уходит, дымом костра его выкуривать надо, врубаться топором, искать щупом — где-то там зверек в лабиринтах прячется. Скоро выпал глубокий снег, лайки уже не могли догнать зверька, и охота с лайками закончилась. Капканов напарники поставили много, да след соболиный между капканами встречался редко. Все чаще думал Алексей о Холе, что вот она, дикая река, можно сказать, рядом, давно ведь там никто не бродил; места неопромышленные, должно быть, хорошие: черный лес, изрезан старицами, подлесок густой да разнотравье, ягода для птиц мерзлая есть и мыши водятся — в таких местах соболям раздолье.
