– Нельзя доводить дело до суда.
– Что вы предлагаете? Легализовать её выблядка?
– Ни в коем случае.
– Тогда я вас не понимаю.
– Чего она хочет? Я имею в виду, кроме гражданства?
– «…на основании вышесказанного требую уплаты мне алиментов на содержание ребёнка, включая задолженность, образовавшуюся с момента рождения по сей день. В случае отказа я намерена обратиться в межрасовую комиссию по защите прав матери и ребёнка при Совете Лиги…»
– Ерунда. Какая задолженность? Выплата алиментов считается и начисляется со дня подачи искового заявления в суд. Она подала заявление?
– Насколько мне известно, нет. Пока что она переписывается с нами.
– Комиссия? По защите прав?!
– Это угроза. Она знает, что мы не захотим широкой огласки.
– И поэтому возьмёт деньги. Если заплатить сучке, она откажется от ребёнка.
– Мальчик получит гражданство?
– Хрена лысого он получит. Брамайнский ублюдок – гражданин Ларгитаса? Если делать гражданами всех, кого мы прижили с гулящими девками по всей Ойкумене, в кристаллобазе ячеек не хватит. Хрена лысого, место в приюте и ежемесячное пособие до совершеннолетия. В крайнем случае, когда вырастет, дадим вид на жительство. Вышлите на Хельму оперативных соцработников, пусть решат вопрос на месте. Отец неизвестен, отказ от родительских прав, претензий не имею и всё такое. Откройте счёт в спецфонде, сумму уточним позже.
– Сандерсона уведомить?
– Не надо. Только сына ему сейчас и не хватало.
II
Видеозапись из архива ОО ПМС Ларгитаса
(секция «Визиты оперативных соцработников»)
Три года назад
Планета Хельма. Трущобы на окраине промышленного мегаполиса. Ухабистая пыльная грунтовка. По обе стороны – покосившиеся хибары, собранные из чего попало. Листы фанеры, жести и пластика. Из серых досок торчат ржавые гвозди. Фрагменты автомобильных кузовов. Откуда-то слышится скрип: мерный, заунывный. Заходится в лае собака. Хрустит под ногами битое стекло.
Первый мужской голос: Далеко ещё?
Второй мужской голос: По навигатору двести метров. Кажется, вон тот дом.
В кадре возникает рука, указывает вперёд. Приближение. Крупным планом – дом в конце улицы. Он выглядит получше остальных: стены из деревоплит с грубой побелкой. На крыше – гофрированная жесть. Мятая дверь снята со старого всестихийника. Рядом с дверью – застеклённое окошко. Возле дома растёт пара чахлых кустов.
Дом надвигается. Весь кадр заполняет дверь с круглым окошком-иллюминатором. В кадре опять возникает рука. Виден край рукава: костюмная ткань чёрная, «с искрой», вне сомнений, дорогая. Костяшки пальцев с гулким металлическим звуком ударяют в дверь: раз, другой.
