Оборотень недовольно засопел, но все же, аккуратно потеснив побратима, лег к нему на лавку и то ли зашипел, то ли зашептал что — то. Я же удостоилась фразы:
— Ты этого никогда не видела!
Ага, щас!
Брок, под бок которому угнездился Йон, метаться перестал, а потом и вовсе засопел, прижав оборотня к себе на манер плюшевого мишки. Не сказать, чтобы шкура был доволен своим положением, зато я — вполне.
Посему с чистой совестью потопала спать. Увы, насладиться объятьями Морфея в полной мере так и не удалось. Я проснулась, как думала, с голосящими петухами, оказалось — нет.
Μеня разбудили осколки вдребезги разбитого сердца Бажены. Молодая вдовушка, вчера положившая глаз на Йона, сегодня пострадала от своего раздробившегося под кувалдой реальности матримониального чувства.
Ее избранник оказался мужеложцем!
Впрочем, я одна оказалась столь тонкой натурой, что не смогла заснуть. Йон лишь натянул на голову одеяло со словами:
— Дайте поспать, — и благополучно задрых дальше.
Дракон же и вовсе притворился гордостью музея мадам Тюссо: не двигался и изображал качественное бревно.
— Как так… Они же… — Бажена, в длинной, почти до пят, полотняной рубахе, всплеснула руками.
— Ага, — я сонно зевнула, прикрыв ладошкой рот. — Причем так шумели, возились, еле уснула, — пожаловалась я.
Только потом сообразила, как мои слова поняла хозяйка. Вот так одна неверная фраза может обречь все утро на беду. В моем случае — на сетования: «И чего этим мужеложцам надобно? Вон сколько справных баб вокруг! Да взять даже тебя, госпожа ведьма, ты хоть и худа до кожи с костями, но на лицо — то пригожа…». Я лишь сокрушенно вздыхала и пыталась перевести разговоры обманутой в лучших женских чаяниях Бажены в иное русло. Хотя бы пищевое. С грехом пополам мне это удалось.
Хозяйка переключилась на щи. Но и стряпне досталось:
— Ну вот объясни, госпожа ведьма, чем им бабы не милы? Да мужичье даже правильно готовить щи не умеет! Эти повара — шмувара только за столом трескать горазды. А спроси их, как сладить эти самые щи, начнут махать руками через головы, будто у меня плохое зрение, или я их не слышу, и орать про капусту, ребрышки и навар. А ведь каждая стряпуха знает, без этого уценённого мнения по щам от мужицких профессоров, что важнее всего в любом супе не продукт. Важнее всего тот, кто его делал. Щи могут сделать хорошими только добрые, справные руки. Женские. Не знает мужик, как капусточку тяпкой в соломку рубить, не знает, как лучок шинковать, как мясцо опускать в кипяток. А самое главное — с каким настроем…
