— Через пару дней поправится, — с излишним оптимизмом заявил Йон.
Потом пришлось бинтовать ещё и свою ногу, которая, увы, такой регенерацией не обладала.
Закончив с перевязками, мы наконец — то оказались за столом. Глядя на шкуру, что так и ерзал на лавке от нетерпения, пока Бажена доставала из печи чугунок, я поняла, что единственное сильное чувство, в котором мужчина добровольно охотно и многократно признаётся женщине — это чувство голода!
А когда передо мной оказалась горячая и сытная еда, я забыла обо всем. Впрочем, поев, я смогла насладиться и зрелищем под названием «охота на жениха». Последний столь усердно и ловко сопротивлялся, что стало понятно: подстрелить такого брачной пулей посчастливиться только умелой, профессиональной охотнице, да и то по весне, когда у всякого мужика организм ослаблен, гормоны играют, а в голове — облачно.
Увы, спать мне хотелось больше, чем наблюдать за боями на любовном фронте. Поэтому я предпочла стратегию мирной жизни и, заключив пакт с подушкой и одеялом, улеглась на лавке.
Проснулась, когда было уже не просто темно, а кромешно. Слышалось лишь размеренное дыхание, посапывание и … стон.
Брок метался на лавке, сцепив зубы. Совсем как тогда, когда он чуть меня не задушил. Я, выставив подушку как щит, двинулась к дракону. Ящера буквально колотило. Не в бреду, но в кошмаре, что ничуть не лучше лихорадки.
Наученная итогами благих намерений пробуждения Брока, я решила, что на этот раз на роль волонтера сгодится Йон. Побратим он или кто, в конце — то концов?
Я растолкала шкуру, недовольно сопевшую и слегка матерящуюся. Но оборотень все же встал. Спустя пару минут наш консилиум склонился над метавшемся на подушке драконом.
— Разбуди его, иначе он скоро орать начнет, — выдала я свое авторитетное мнение.
— Что я, дурак, что ли? — видимо, Йон тоже имел бесценный опыт по вытаскиванию дракона из лап кошмара.
— Тогда Брок сейчас всех перебудит.
— Зато я останусь цел, — чуть смутившись, ответил шкура, а потом добавил: — А еще варианты есть?
— Есть, — я вспомнила, как проснулась в объятиях дракона. — Ложись рядом с ним, обними, приласкай.
Глаза — плошки оборотня можно было рассмотреть без труда, как и застывшее в них изумление.
— Ну нежно так, как девица, — я решила, что Йон не совсем понял.
— А может, лучше ты… Ты, как — никак, эта самая девица и есть, — попытался увильнуть Йон.
— Зато если тебя начнут душить, ты лучше высвободишься из захвата.
Про то, что есть и третий, самый радикальный способ избавить деревенских от ночной побудки из — за крика Брока, который вот — вот должен был прозвучать, я умолчала. Но подушку приобняла крепче. Так, на всякий случай.
