– Пришли, – сказал он.
Я огляделся. Перед одним из входов тянулась длинная очередь вдоль витрины с немыслимыми сладостями, а над золотой рамкой дверей витал тяжелый навес цвета черного шоколада, обрамленный фонарями. Несмотря на время суток, фонари светились апельсиновыми шарами и приманивали людей, как мотыльков.
– Анжелина, – прочитал я.
Привычка произносить всевозможные надписи и названия вслух прицепилась ко мне с первого же дня в Париже, и я так и не мог отделаться от нее, как первоклассник, только что научившийся читать. Из кафе валил густой сладкий запах, обещающий исцеление от всяческих душевных ран, и я понял, что шоколад в воздухе мне не померещился.
Не обращая внимания на очередь, Барон подошел вплотную ко входу и откашлялся. При виде гостя молоденький портье в черной форме сразу заметно выпрямился и взволнованно отцепил бархатный канат символического ограждения. Барон слегка кивнул пареньку и, проходя мимо, почти незаметно уронил в его вовремя подставленную руку монету. Я с некой неловкостью покосился на покорно ждавших людей, но вспомнил, что сегодня уже отстоял достаточно очередей, и нырнул с чистой совестью за Бароном.
Помимо еще более усилившегося запаха, сводящего с ума слюнные железы, меня поразил всесторонний блеск. Отполированные до исступления светлые плитки на полу ловили блики ламп, а в главном зале перед нами белая люстра спускалась перевернутым фонтаном с потолка, залитого светом, как гладкая поверхность озера. Как будто этого не было достаточно, обильная лепнина вокруг этого озера подсвечивалась тем апельсиновым светом, который я уже видел в фонарях с внешней стороны кафе, а на колоннах в зале горело еще по неназойливой лампе.
– Я… не могу туда зайти, – проговорил я пересохшим ртом.
– Это почему еще? – сморщил лоб Барон.
– Я…
– Только не говори, что ты не так одет, – угрожающе склонился он ко мне.
Я сглотнул. Именно таковыми были мои мысли. Никогда в жизни я не чувствовал себя столь не вписывающимся в интерьер.
– Боже мой, как нам изгнать из тебя эту бабкость? – тяжело вздохнул Барон и покачал головой. – Иди выбери пока десерт, а я организую нам стол не на проходе.
Я послушно прошел в зал по правую сторону входного холла и встал метрах в двух от пестрых прилавков со всякими кондитерскими изысками. Глаза мои забегали. От взрывающихся жирным кремом эклеров к воздушным красно-розовым птифурам. От многослойных тортиков, украшенных сочными ягодами, к целым сооружениям из разноцветного бисквита. От переливающихся перламутром макарон к шарам, сплетенным из шоколадных нитей. Незаметно для самого себя, я прилип к холодному стеклу чуть ли не носом и издал тихий стон. Осознание того, что я не в состоянии вместить в себя и сотую часть содержимого прилавка, доставляла мне нешуточные мучения.
