– Ладно, – хлопнул Барон меня по спине и широкими шагами стал удаляться к гардеробу. – Я пошел, а ты как хочешь.
Не сомневаясь ни секунды, я бросился за ним. За мной оставались величественные часы, под которыми метались люди и покоились картины со статуями, и пронизывающий старый вокзал свет, которому я тогда не придавал должного значения и которого словно вовсе и не видел Барон. Барон видел и показывал мне явное, и это явное казалось столь тяжелым и страшным, что я был готов бежать за своим учителем хоть на край света, лишь бы не быть задавленным шестернями времени, как терзаемый Винсент.
Перейдя на другую сторону Сены и миновав Лувр, мы свернули налево и пошли по мокрому асфальту вдоль сада Тюильри, в который после дождя вновь стекались туристы, как олени на лесную опушку. Деревья как будто объявили конкурс на самую пышную цветочную крону, отчего весь сад походил на один громадный букет, преподнесенный настрадавшемуся за века городу.
Моя одежда успела немного высохнуть, но все еще была влажной, а живот урчал от голода, так что телесно мне было не особо комфортно. Но все мои чувства – от зрения до обоняния – так ликовали от этого места и этой ситуации, что я был бы рад заработать пусть даже воспаление легких, лишь бы остаться здесь и не думать о том, что где-то (довольно недалеко) была Москва со всеми ее заботами и, как мне тогда казалось, притупленными красками. Париж даже пах не выхлопными газами, как подобало мегаполису, а шоколадом. Прикрыв глаза, я жадно втягивал в себя влажный сладкий воздух. «Наверное, мне просто кажется, – думал я. – И пусть кажется. От этого не менее приятно».
– Сюда, – внезапно скомандовал Барон и практически вытолкнул меня на проезжую часть.
Я распахнул глаза и рефлекторно отпрыгнул обратно на тротуар, но машины действительно остановились перед зеброй.
– Идем же! – коротко обернулся ко мне Барон, и я быстро перебежал за ним на другую сторону улицы и нырнул под одну из высоких арок, которые отделяли дорогу от пешеходной части, лежащей длинным крытым коридором вдоль сплошного ряда магазинов и кафе. Коридор этот являлся частью самих домов, их первого этажа, так что складывалось двоякое впечатление. С одной стороны, ты шел по улице, с другой – не совсем. «Как жилетка, – пришло мне в голову сравнение. – Не куртка, но и не рубашка. Местами тепло, местами прохладно. Как высунуть ноги из-под одеяла». От восторга метафора начала цепляться за метафору, но мой поэтический лад был скоро прерван остановившей меня рукой Барона.
