Совладав со своим порывом своевольно последовать течению, я поднял взгляд к парапету на втором этаже. Почему-то мне казалось, что хозяин этого особняка должен появиться именно там с бокалом шампанского в руке и помахать нам, словно король.
– Ну что, ранние птахи? – услышал я высокий мужской голос с неслыханным доселе акцентом и поспешно опустил глаза вниз.
По пурпурной дорожке к нам приближался высокий стройный мужчина в изумрудном костюме и с рыжими волосами, лежащими жесткими залаченными волнами на голове. Руки его были так же широко распахнуты, как улыбка тонких губ на белом лице, и в одной из них он действительно держал бокал шампанского. Подойдя к Барону, мужчина крепко вцепился в его руку и приобнял, со смехом поприветствовав его шутливым ругательством. Я косился как на него, так и на моего спутника, который еще ни разу на моих глазах не подпускал к себе никого так близко, и не знал, на чем остановить взгляд. На невероятных ярко-зеленых глазах хозяина дома, обрамленных прозрачными ресницами и придающих его облику некое сходство со змеем; на драгоценных перстнях, ловящих свет люстры; на узорчатой ткани костюма, напоминающей одеяния людей на холстах Ренессанса, или на выстреливающих из бокала ниточках шампанского…
Пока хозяин дома и Барон обменивались грубыми любезностями, я успел рассмотреть волосы, в которых отсутствовала седина, и паутину морщин вокруг глаз. Белая кожа его казалась еще более светлой на фоне рассыпанных по ней тусклых веснушек, и их наличие совсем сбило меня с толку в плане определения возраста. Мужчина был молодым, но не слишком, хотя и напоминал своими повадками развязного мальчишку.
– И кого это ты привел? – обратил он наконец внимание на меня, и я смущенно потупил взгляд, как дебютантка.
– Это… – немного удивленно протянул Барон, как будто пытаясь вспомнить, кто я вообще такой и как тут оказался. – А, это мой юный друг Адам, – решил он в конце концов.
– Очень приятно. – Хозяин крепко сжал мою ладонь холодными пальцами, и я поднял голову. – И правда приятно, – сощурил он колкие глаза, все сильнее сжимая мою руку. – Иногда очень не хватает свежих, так сказать, лиц в нашем супе.
– Супе? – поднял я брови.
– Не судите строго, – отпустил он наконец мои ноющие пальцы и отступил на полметра. – Мой русский, к сожалению, далек от совершенства.
– Это когда ему угодно, его русский далек от совершенства, – проворчал Барон. – Мама Дирка русская, и надо сказать, что он унаследовал исключительно положительные ее качества. К которым, несомненно, относится и безупречное владение языком. Да, кстати, позвольте мне представить вас друг другу официально, господа. Дирк, это Адам, как я уже сказал. Молодой любитель поэзии Серебряного века и импрессионистов. Прямо из Москвы. В меру испорченный и депрессивный, крайне начитанный и вдумчивый. Все как надо, так сказать.
