Дело было не в самой вороне, а в стукнувшей меня по голове назойливой уверенности, что на меня пристально смотрят два острых глаза. Как шпаги. Порыв ветра засвистел у меня в ушах, с земли с карканьем взмыли в воздух птицы, я повернулся на каблуках, так что пальто описало полукруг подолом, и увидел его.
Барон сидел на лавочке напротив церкви, закинув ногу на ногу, а одну руку на спинку, и держал в другой серебряный наконечник палки в виде головы ворона. Если раньше мне казалось, что волосы Барона совершенно седые, то теперь я понял, что при наших первых встречах в них еще было немало оттенков серого. Сейчас же они действительно стали полностью белыми. При этом лицо его выглядело достаточно свежим. Сам он заметно похудел, что подчеркивал приталенный клетчатый костюм из бежево-оливкового твида.
Барон смотрел на меня серьезными темными глазами, и я даже испугался, так как в моем воспоминании они были совсем иными. Мороз начал расползаться по моему быстро забившемуся сердцу, и пальцы сжали картон так сильно, что он прогнулся.
Но тут Барон улыбнулся своей спокойной улыбкой, поднял густые брови, встал и подошел ко мне. Палка при каждом шаге глухо стучала по мостовой, отзываясь эхом в моей вздрагивающей груди. Его тяжелая ладонь опустилась на мое плечо, он сосредоточенно и прищурившись всмотрелся в мои черты, и тут глаза его посветлели и широко открылись.
– Адам, – произнес он тихо, и я был готов поклясться, что таким радостным я не видел его еще никогда.
– А в этот раз вы действительно похудели, Барон, – ухмыльнулся я лукаво.
– Засранец, – коснулся он моей щеки костяшками холодных пальцев. – Зато ты выглядишь превосходно. Лучше, чем я ожидал.
– Но вы же наверняка видели меня, – удивился я. – Ни за что не поверю, что у вас нет хотя бы моих фотографий.
– Ты думаешь, что у меня прямо штаб-квартира КГБ? – шагнул он от меня и натянул на старческие кисти кожаные перчатки.
– Ну, нечто подобное, – признался я.
– Ладно, – отмахнулся Барон. – Конечно, я видел твои фотографии. Но видеть кого-то вблизи – это все же совсем другое. Или ты со мной не согласен?
– Согласен, – кивнул я с растягивающейся все шире улыбкой.
До этого момента я и сам толком не понимал, что по-настоящему скучал по Барону. В Москве казалось, что мне вполне хватало его устных и письменных наставлений и, естественно, материальной поддержки. Но теперь я чувствовал, что в какой-то мере он за эти долгие годы заменил мне отца, который отсутствовал в моей жизни либо визуально, либо мысленно. Или и то и другое одновременно. По большому счету отсутствие отца было настолько явным, что его более-менее неожиданная кончина показалась вполне логичной. Я даже почти никогда не вспоминал о том, что у меня когда-то был отец и что теперь его больше нет. А если и вспоминал, то без каких-либо эмоций – так, как вспоминают, например, расписание трамвая. Но тогда мне почему-то показалось, что Барону надо обязательно об этом сообщить.
