ВЫСТУПЛЕНИЕ НА СЕДЬМОМ СЪЕЗДЕ ПИСАТЕЛЕЙ СССР
Несколько слов о державности поэтического мышления. Ещё в 1919 году, полемизируя с известным тогда критиком Левинсоном, впоследствии эмигрантом, призывавшим быть вне политики, вне государства, Блок записал:
«„Быть вне политики“? с какой это стати? Это значит бояться политики, прятаться от неё, замыкаться в эстетизм и индивидуализм. Вряд ли при таких условиях мы окажемся способными оценить кого бы то ни было из великих писателей XIX века… Нет, мы не можем быть „вне политики“ потому, что предадим этим музыку, которую можно услышать только тогда, когда мы перестанем прятаться от чего бы то ни было. В частности, секрет антимузыкальности, неполнозвучности Тургенева, например, лежит в его политической вялости».
Известно, что под музыкой Блок имел в виду голос большого бытия. Русская поэзия обладала государственным мышлением. Голос государства слышали и Державин, и Пушкин, и Лермонтов, и Тютчев. Разумеется, все они не соглашались с некоторыми чертами современного им государства, но при этом сама идея государственности была для них незыблемой. Формы государства отмирают, но идея остаётся. Нам ли об этом забывать! Кстати, не забываем. Вот Дмитрий Донской. О нём и вообще о Куликовской битве в последние годы написано бесчисленное количество стихотворных строк. А что толку? О государственном мышлении их сочинителей не может идти никакой речи. Тут мышление по школьному учебнику. Две-три строфы Блока перекрывают всю их писанину.
Не то наши классики. В шуме водопада Державин слышал эпическую мощь государства. Лермонтов создал не только Печорина, но и Максима Максимовича. Но ещё ранее Лермонтов писал:
Полковник наш рождён был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
«Слуга народа» — уточнил Исаковский, автор великого стихотворения «Враги сожгли родную хату», и, конечно, он явился преемником государственной идеи, корни которой уходят в историческую глубину к тому же Максиму Максимычу. Не на Печориных и Онегиных, а на Максимах Максимычах и капитанах Мироновых держалось государство Российское, пока не рухнуло. Не на развинченных инфантильных мальчиках, не помнящих родства, а на Иванах Африканычах стоит сейчас государство. Стоит и будет стоять.
И поэт должен слышать голос державы. Ибо, по слову того же Блока, тот, кто прячется от всего этого, разрушает музыку бытия. И творчество оказывается неполнозвучным.
Но тут мне могут возразить. Нельзя-де всем подряд обладать государственным мышлением. Кому что дано. Как писал Есенин:
