— Готово! Теперь примемся за туловище и руки, — раздался мужской голос, и ревущий плоский предмет стал ходить туда-сюда по длинному месту, под которым внизу находились туловище и руки. Один высунутый палец сильно ожгло. Он мгновенно онемел, и Алексей Петрович спрятал его под плюшем. Он чувствовал, как по его слабому материальному укрытию ходит тяжёлая волна внешнего излучения. Гудящий рёв прекратился. Мужской голос произнёс:
— Он готов. Весь распилен по частям. Сначала у него станут отпадать ноги, потом голова, потом всё остальное.
Алексей Петрович лежал под укрытием, весь обливаясь потом. В квартире наверху наступила тишина. Голоса отдыхали. Он ждал, что будет дальше. Осторожно приподнял подушку, выглянул. Скользнул взглядом по комнате. Всё было на месте. Иконы хранили молчание. Он громко позвал жену:
— Галя! Галя!
Вошла жена. Он быстро проговорил прерывистым шёпотом:
— Срочно звони в милицию. Мужчина и женщина наверху. Их можно поймать с поличным. Ну, что стоишь?
Жена выскочила вон. Он не слышал, как она звонила. Он ещё долго лежал на диване. Всё было тихо. Наконец он сбросил с себя подушку, скатерть и мохнатую простыню, сел и сунул ноги в шлёпанцы.
— Уф! — произнёс, отдуваясь, и встал на ноги. — Кажется, я их обхитрил.
Жену он нашёл на кухне. Она сидела, оцепенев. Дочь в детской закрылась и плакала. Он не слышал её плача.
— Звонила в милицию?
— Да, — ответила жена.
— Ну и как? Приезжали?
— Приезжали. Увезли мужчину и женщину в следственный изолятор.
— А почему со мной не поговорили? Я же свидетель подлого гипноза.
— Сказали, что вызовут тебя завтра. Они спешили.
— Что-то тут не то, — покачал он головой и вновь услышал посторонние звуки. Они исходили из кабинета. Через стену было слышно глухое жужжание. Что-то длинное с глухим стуком шлёпалось по частям на пол. «Это остатки излучения, — предположил Алексей Петрович, — это по частям распадается магнетический призрак моего тела».
Он подвёл жену и дочь к двери кабинета, открыл её и указал вглубь:
— Слышите жужжащие звуки?
— Слышим, — сказали жена и дочь, хотя никаких жужжащих звуков не слышали. Но, глядя на родного человека и замечая в нём прежние черты, постепенно успокаивались.
— Да! Всё кончено! — уверял он. — Я здоров как бык. Просто я проголодался.
Он выпил залпом два стакана сока и закурил. Уже спокойно подумал и понял, что никуда они не звонили и никто не приезжал. Как бы там ни было, всё кончилось. Он радовался как ребёнок.
