Только где ему, хилый вон.
И тут топот. Влетают трое белых. Один с ширялкой.
Спящий только крикнуть успевает:
– Маша! За меня!
Ныряю чуть ли ни кувырком. Он большой, прячет надёжно. Тут ещё и тумба. Урчит, лампочками мигает. Сажусь за неё, прямо на пол, и смотрю, не отрываясь…
Мой спаситель успевает подхватить ту самую хрень, что я кинула. И держит её куда ловчее. Ближайшего белого отаваривает лихо и люто.
Тот грохается мордой, грузно. И под ним ковёр напитывается красным.
Алый ручей бежит ко мне, переливается, хищный. Отпрыгиваю, прикрываю рот, чтобы не заорать.
Потому что вспоминаю вдруг: и Подземелья Шильды, и почему ненавижу людей в белом.
Глава 9. Пробуждение
…несколько мгновений между нами ощутимо искрит. Играем в гляделки. Сдаюсь первой: взгляд Бэзила с оттенками – жжёт злостью, остужает презрением.
Колотит от ярости и эмоциональных качелей. Но только прикрываю глаза, чтобы немного успокоиться, как пылающая голубым плеть, будто змея, взвивается в мою сторону. И замирает… почти возле лица.
Воздух густеет, и мы вязнем в нём, как мушки в янтаре. Дышать тяжело и жарко. К тому же всё онемело. Кажется, живут только глаза, а сама умерла, раздавленная, с приоткрытым ртом.
Между нами возникает – именно так, выходит из воздуха, будто там, за маскирующей шторой, дверь, – человек в белоснежной сутане. Дракон на кокарде его фуражки – серебряный, а не золотой, как у инспекторов и дознавателей.
Седой, а светло-голубые глаза – ледяной водой окатывают, куда девается пыл.
Давление ослабевает, он дёргает на себя плеть Бэзила – не морщась, хватается за огненный «хвост» – и мой кристалл тоже, по мановению пальцев, вырывается из-под ноги, как живой, и прыгает ему в ладонь.
Физически ощущаю, как в камерах осужденные шарахаются прочь. Девочки же наоборот, приникают к решётке, хнычут, лепечут.
А у меня будто язык к нёбу прирос, стою и моргаю.
Плеть сгорает, осыпается пеплом к ногам незнакомца.
Бэзил – на манер рыцарей круглого стола – опускается на одно колено и склоняет голову, говорит в пол:
– Моё почтение, ваша честь.
Тот лишь слегка кивает в ответ.
«Ваша честь» – судья? Спросить не решаюсь, но уверена в догадке.
– Вставайте, старший инспектор, – произносит великодушно.
Бэзил не шевелится, и я понимаю, эти слова – просто формальность.
Незнакомец быстро теряет к нему интерес, зато приобретает ко мне: под его взглядом – как в сканере, и даже ощущаю, как по мне скользит зелёная светящаяся полоска.
Трепещу.
