Делаю неловкий реверанс.
– Леди Дьюилли?
Сглатываю, киваю.
– Знал вашего отца. Он известный грешник был. Верно говорят про яблоню и яблочко, – разворачивается, складывает руки сзади в замок, командует строго: – Следуйте за мной. И вы тоже, старший инспектор.
Так и идём: судья впереди, мы с Бэзилом – чуть поодаль и по бокам. Чувствую себя нашкодившей школьницей, которую ведут в кабинет директора. Длинный коридор с горчичными панелями и множеством дверей усугубляет впечатление.
Вообще-то я всегда отличалась примерным поведением, но однажды одноклассники подбили сбежать с уроков. Но больше всех влетело именно мне, потому что не ожидали. А люди сильнее всего злятся на других за обманутые ожидания.
Бэзил время от времени недобро поглядывает на меня и презрительно хмыкает, когда встречаемся глазами.
Накручивает меня, драконит.
У двери кабинета дежурят двое в красных, как у кардиналов, сутанах. Исполнители – низшее звено, занимаются охраной, доставкой. С ними, именно этими, сталкивалась уже на экзекуции. Они узнают и смущаются.
А меня прошивает током. Вздрагиваю, едва не спотыкаюсь. Бэзил подхватывает сзади. Качает головой, недовольный.
Но не злюсь, он ведь тоже, наверное, вспомнил. Выдавливаю улыбку – подбадриваю так.
Он фыркает и отпускает меня.
Исполнители отступают, наклоняют головы, прижимают руки к груди.
– Верховный судья Эйден.
Он проходит мимо, только чуть поводит подбородком, приветствуя. Проскальзываю за ним, Бэзил замыкает процессию.
Кабинет строг, светел, обставлен массивной мебелью. Хозяину под стать.
Судья Эйден садиться во главе длинного стола, нам указывает на стулья. Опускаюсь на самый кончик.
Стол между нами – дорога на эшафот, и ты идёшь, печальный и виноватый, а в конце тебя ждёт кара. А прощения нет. Всё давит на тебя. Наваливается. И уже хочется, чтобы побыстрее свершилась казнь и всё закончилось.
Бэзил расположился напротив.
Мрачный. Прямой. Но ему явно не по себе.
А мне отсюда слишком хорошо заметны мертвенная бледность, капли пота на виске, круги под глазами.
И внутри скребёт тоненько и противно. Должно быть, проснулась вина.
– Итак, – говорит судья, – вы оба нарушили общественное спокойствие. Следует вынести вам приговор и наказать. Судья должен выслушать все версии. И я готов. Весь Эскориал на ушах. Королева-Регент ждёт отчёт. Начнём с вас, миледи.
Глотаю колючий комок. Стискиваю руки перед собой. И судорожно соображаю, с чего бы начать.
Надо рассказать о каждой, вызвать симпатию к ним. Лэсси, Тинка, Зоя, Кэлл. Так и стоят перед глазами.
