Не озвучиваю, но ему и не надо.
Читает меня и ухмыляется, довольный собой:
– Тебе же нужен билет?
– Есть такое дело.
– Ну тогда лапами своими быстрее перебирай, мы и так засиделись.
И взлетает, с таким грохотом и лязгом, что мне вспоминается, как на нашем сарае ветер крышу железную сорвал и долго громыхал ею, заставляя вздрагивать и тянуть одеяло до ушей.
Трусцой бегу за ним, не оглядываюсь. Чую затылком любопытные взгляды.
Не лезут. Ждут. Затаились.
– На кого идём? Что за зверь?
– Был зверем, – бросает он сверху, – сонником. Теперь вырос. Стал низшим грехом: Desidia, Ленью. Всю округу уже поразил. Ещё проволындаемся – обратится в смертный.
И уносится, как на реактивной тяге.
А я хватаюсь за бок, сгибаюсь и дышу через раз. Всю жизнь освобождение от физры, а тут – кросс сдавать. Без подготовки.
И воздуха здешнего, дурного, нахватался, першит и выворачивает теперь.
Вижу, из ближайшего строения, похожего на трухлявый пень-переросток, выглядывает милашка. Вправду милашка, по сравнению с теми, которые до сих пор встречались тут. Да ещё и рыженькая. Одежды нет ничего: лифчик, шорты, рваные чулки в сетку и тяжёлые бутсы. Манит пальчиком, улыбается.
И я решаю: да ну его всё – и Тодора, ангела недоделанного, и мутантов этих, и билет на проклятый поезд. Здесь тоже хорошо может быть.
Всегда верил, что подлинного творца всегда встретит Беатриче и уведёт в рай.
Улыбаюсь в ответ и шагаю к ней.
***
…красота умерла полтора столетия назад, когда боги заснули. Небесная твердь покачнулась, едва не гробанулась и не накрыла всех. Говорят, тогда нас спасли ангелы, они запустили сильфид – тайное оружие, которое херачило дай боже. А на крыше Дома-до-неба зацвела Роза Эмпирея. Луч из неё ударил небо, прошил твердь, и она замерла, зависла на том луче, как жук на иголке. Сияющий поезд отвёз лучших и чистейших Туда. Они создали лаборатории спящих. Пришёл Великий Охранитель, приволок свои интердикты, и мир устаканился. Его больше не качало.
Мой качает теперь.
Спящие пробуждаются.
Что они сделают? Уронят на нас небо и – пиу-пиу всех, из своих супер-пушек. Нужны мы им, покорёженные?
Говорят же, что падшие, да и всё Залесье, только потому появилось и стоит, что спящим снятся кошмары. Мы – порождение их жутких снов. Так рассказывает баба Кора и старейшие.
Вон, ближайший ко мне шевелит рукой. У второго глаза под веками – как бешеные – крутятся. Жуть.
Забиваюсь подальше.
Были бы тут Гиль или даже Тотошка. Или пусть хотя бы Фил. Кто-то. Мне бы помогли.
