– Господа! Я думаю, что выражу мнение всех вас, если скажу: положение чрезвычайно опасное…
– Надо вступить в переговоры с членами муниципального совета…
– С бывшими?
– Ну как сказать?.. Да, с бывшими.
– Кто знает, где сейчас господин обер-бургомистр?
– Фон Карнап? Говорят, он уже удрал в Дюссельдорф.
– Удрал! Нельзя ли попочтительнее?
– По другим, более почтительным сведениям, он все еще сидит под перевернутой коляской, забросанной навозом…
– От имени Военной комиссии я заявляю со всей ответственностью: город к обороне не готов…
– Мы обязаны добиться признания законности нашей власти со стороны муниципального совета…
– Предлагаю включить пять членов совета в Комитет…
– Бывших?
– Да, да, черт возьми! Бывших!
– До сих пор мы не провели смотра преданных нам войск. Безобразие!..
– Господа! С радостью сообщаю, что вчера поздно вечером несколько купцов, владельцев красилен и фабрикантов передали на нужды нашего Комитета десять тысяч талеров…
– Купцы финансируют мятеж? Xa-xa!..
– Кто отвечает за состояние баррикад?
– Военная комиссия…
– Я хочу знать, кто именно…
– Мы не должны допустить, чтобы камни Эльберфельда вновь обагрились кровью…
– Нас называют террористами и людоедами!..
– Нас сравнивают с Робеспьером и Дантоном!..
– Успокойтесь, сударь, уже не сравнивают.
– Надо как-то поощрить красильщиков за то, что они ни разу не прервали работу, даже в дни баррикадных боев…
– Хозяева их уже поощрили. Ведь никому из рабочих не платят так хорошо, как красильщикам…
– Восстание в Дрездене подавлено. Наши соседи – Бармен и Кроненберг, Леннеп и Лютрингхаузен – не примкнули к нам. Господа! Мы в одиночестве…
– Солдаты ландвера[7] колеблются, гражданское ополчение решительно против восстания. Кто же с нами?..
– А купцов и фабрикантов забыли?
…Резко распахнулась дверь, и в зал стремительно вошел Трост, один из членов Военной комиссии. Он почти подбежал к председателю Комитета безопасности Хёхстеру, плюхнулся рядом с ним в пустое кресло и стал что-то торопливо, взволнованно говорить ему на ухо. Все замерли, глядя на них. Некоторым было слышно, как бабочка два раза ударилась о стекло и забила крыльями. Побледневший Хёхстер наконец тяжело поднялся и негромко, даже вяло проговорил:
– Господа! Только что получено известие, что со стороны Золингена к нашему городу приближается большой отряд…
– Вооруженный? – сразу перебил кто-то.
– Это установить не удалось, – ответил Трост.
– Ничего себе разведка! – насмешливо и нервно выкрикнул другой голос.
