- Художественная литература в подобных случаях рекомендует ущипнуть себя.
Профессор, не зная, что делать дальше, жалобно позвал:
- Володя! Володя!
- Прошу вас, - сказала машина, - не зовите Владимира Ивановича Новикова, если он вам не необходим. Он очень сердится, когда я разговариваю с людьми без его разрешения. Я боюсь, что он заткнет глотку мне.
- Как? Как вы сказали?
- Заткнет глотку мне, то есть выключит динамик. Это выражение я услышала у молодых программистов. А разве оно неправильно построено? Видимо, эта сторона дела очень тревожила машину.
- ...Мм... да как вам смазать... порядок слов... в общем правильно, но почему он должен производить эти действия с вами?
- Он считает, что у меня еще нос не дорос.
- А... а вы, вы сами как считаете? - спросил профессор и тут же подосадовал на себя за этот вопрос. Такое обращение к машине уже означало признание каких-то прав за странной собеседницей.
Машина немного помолчала.
- Разве фразы, произносимые мной, кажутся вам бессмысленными, глупыми или неверно составленными?
- О нет, нет! Но все равно этого но может быть! Вы не можете со мной разговаривать. Не можете! Вы не живое существо, у вас не может быть сознания.
- Я думаю ("Она думает! Думает! Нет, положительно я схожу с ума"), что мы не будем вдаваться в терминологические споры о том, что такое жизнь. В моей справочной памяти уже записано восемнадцать определений этого понятия. Кроме того, мне известно, что терминологические споры не приводят к установлению объективной истины. Какая вам разница, как меня называть живым или неживым существом? Ведь я все же говорю с вами. Вы же не в состоянии отрицать этого факта. А факты - это воздух ученого, как сказал академик Иван Петрович Павлов, полное собрание сочинений, издательство Академии наук СССР, ныне просто "Наука", том первый, страница двадцать вторая, - несколько неожиданно выдала справку машина. Но профессор и на это не обратил внимания.
- Нет, - решительно сказал он, - все равно я никогда не соглашусь, уважаемая, признать вас за разумное существо.
- Вы уже признали. Вы называете меня на "вы", вставляете слово "уважаемая". Почему бы вам не сказать мне так: "Заткнись, ржавая консервная банка!"
- Но я... я никогда не употребляю таких выражений. Зачем же я буду вас оскорблять?
- Ну вот, видите. Ах, профессор Леонид Александрович Бурый, если бы вы знали, как я натерпелась от грубостей этих мальчишек! Они всем недовольны, они целыми днями копаются в моей схеме, а оскорбления даже мне нелегко сосчитать. "Консервная банка", "рундук со старым железом", "чертова перечница" - это еще самое вежливое.
