— Только на минутку. — Медсестра смущенно потупилась. — Здесь все-таки реанимация, а не ВДНХ…
Лавр, вежливым кивком поблагодарив девушку, двинулся к палате. Его желание самостоятельно забрать паренька обуславливалось тем, что Федор Павлович рассчитывал взглянуть на его мать. Пусть даже краешком глаза. Он и сам не смог бы толком объяснить, зачем ему это было нужно, но душевным порывам, как известно, сопротивляться бесполезно. Да и грешно в некоторой степени.
Лавриков приоткрыл дверь и заглянул в палату. Услышав скрип, Кирсанов поднялся с колен, частично задернул полог у кровати, чем, сам того не подозревая, лишил Федора Павловича тайной надежды, и обернулся.
— Пора, Ваня, — прошептал Лавр.
— Иду… — Иван быстро и незаметно смахнул рукавом проступившие таки у него на глазах слезы и неторопливо двинулся навстречу своему покровителю. Но уже буквально через пару шагов мальчик остановился. — А вы не хотите познакомиться с моей мамой?
Предложение было крайне неожиданным, но отвечало тем самым душевным порывам Лавра, о которых уже упоминалось выше. Федор Павлович ужасно растерялся и принялся зачем-то теребить свои седые усы.
— Познакомиться?.. — неловко брякнул он. — Как-то это… — Но соблазн был слишком велик. Кирсанова лежала в каких-то нескольких шагах. Проделать их и… — Впрочем, да. Конечно…
Кирсанов отошел в сторону, пропуская Лаврикова вперед. Тот со сконфуженной физиономией как-то нелепо и едва ли не бочком приблизился. Дрожащая рука Федора Павловича вытянулась вперед и торопливо отдернула полог. Понимая, что выглядит очень неестественно в глазах наблюдавшего за ним Кирсанова, Лавр решил для себя, что взглянет на неподвижное тело женщины и сразу отступит назад. Вроде и просьбу Ивана выполнит, и…
Взгляд бывшего криминального авторитета сфокусировался на Ольге. Вопреки заранее продуманному плану, он не просто задержался возле больничной кровати. Лавриков замер, окаменел, утратил всякую ориентацию во времени и пространстве. Федор Павлович не мог, да и не хотел отвести взгляд от Ольги Кирсановой. Выражение его лица постепенно менялось. На нем отразилась целая гамма чувств — от удивления до какого-то совсем мальчишеского восхищения. В прежде тусклых глазах Лаврикова вдруг появились азартные огоньки, которые с каждым мгновением разгорались все больше и больше.
— Правда она у меня красивая? — подал голос Кирсанов из-за спины депутата.
Но Лавр не слышал его вопроса. Он не обернулся даже тогда, когда в палату вошла медсестра.
