Плотоядный смешок - Айзек Азимов

Айзек Азимов

Плотоядный смешок

Этот рассказ впервые появился в январском номере журнала «ElleryQueen’sMysteryMagazine» за 1972 г. Он дал мне наглядный пример построения дедуктивной логической цепочки. Я и до этого часто думал, что лёгкость, с которой книжные детективы ткут совершенные логические сети, слишком искусственна – в действительности всегда имеются большие дыры.

Иногда такие дыры имеются даже в моих рассказах.После появления «Плотоядного смешка» один читатель написал мне, что я забыл отметить: «дипломат» Джексона был его собственным, и поэтому существует возможность, что Джексон украл именно «дипломат». Мне это никогда не приходило в голову, и, конечно же, это просто не могло прийти в голову никому из моих героев в этом рассказе.

Поэтому при переиздании рассказа в виде книги я добавил несколько строк, чтобы закрыть эту возможность. (Это, между прочим, показывает, что читатели не просто склонны надоедать, задавая неприятные вопросы. Иногда читатели очень полезны, и я их весьма ценю).

Этим вечером именно Хэнли Бартрам был гостем клуба «Чёрных Вдовцов», члены которого ежемесячно встречались в некотором тихом прибежище и готовы были убить любую женщину, которая нарушила бы их уединение, — во всяком случае, во время подобной встречи.

Число постоянных участников менялось, нынче их было пять.

Сегодняшним вечером хозяином приёма был Джеффри Авалон. Это был высокий мужчина с аккуратно постриженными усами и небольшой бородкой, теперь скорее светлой, чем тёмной, — впрочем, волосы на его голове были по-прежнему чёрными.

Именно он в качестве хозяина обязан был произнести ритуальный тост, отмечающий начало самого обеда. Громко и с удовольствием он сказал: «Священной памяти старого короля Коля*. Пусть его трубка всегда дымится, кубок будет всегда полон, а скрипачи всегда пребывают в здравии, и пусть мы все будем так же веселы, как он, до конца своих дней».

Каждый вскричал «аминь», пригубил бокал и сел. Авалон отставил свой бокал подальше тарелки. Этот, уже второй за вечер, в данный момент был налит наполовину. Здесь ему и суждено было стоять нетронутым до конца обеда. Авалон был лицензированным адвокатом и перенёс на светскую жизнь привычки, приобретённые на службе. Полтора бокала — именно такую порцию он позволял себе в подобных случаях.

В последнюю минуту по лестнице вбежал Томас Трамбуль со своим обычным возгласом: «Генри, скотч и содовую для умирающего!»

У Генри, официанта, который исполнял эту должность на собраниях клуба уже в течение нескольких лет (причём никто из «Чёрных Вдовцов» никогда не слышал, чтобы его называли иначе, чем просто «Генри»), виски и содовая были уже наготове.