— Сомневаюсь, — хмыкнула я. — Но мы скоро встретимся, я собираюсь ехать к нему.
— Уверен, это будет сюрпризом, — пробормотал дворецкий.
Вредные драконы рассмеялись в моей голове, а я дернула подбородком, отгоняя не слишком приятные картины грядущей встречи. Дитер умеет быть несносным, если того захочет. Особенно когда идут наперекор его воле.
— Он был здесь? — поинтересовалась я.
— Нет. Но посылал за снадобьем, ускоряющим заживление ран, — ответил дворецкий.
Я подпрыгнула от радости. Значит, действительно в замке есть коллекция лекарств и противоядий. Только бы найти ее!
— А вам известно, где Дитер держит лекарства и яды? — задала я главный вопрос.
— Нетрудно догадаться, — усмехнулся Кристоф и посмотрел наверх.
Я проследила за его взглядом и увидела рамы, лишь недавно избавленные от глухих ставен и выкрашенные в белый цвет.
Комната, где Дитер хранил портреты родителей. Запретная комната.
Капитана оставили в гостевой, положив на кровать. А мы с Кристофом поднялись наверх. Замок после реконструкции выглядел куда светлее и воздушнее, в стрельчатые окна лился солнечный свет, пылинки плясали в воздухе, как золотые искры — те самые, которые я привыкла видеть в глазах Дитера. Горьковатый коньячный аромат мешался с пряным запахом, и сердце заныло: так пахнет дома.
— Какие еще новости, Кристоф? — с жадностью спросила я, распахивая двери, теперь не запертые на замок.
Книжные стеллажи были вычищены, портрет матери висел напротив портрета отца, и косые раны на холсте оказались теперь аккуратно заклеены. Простил ли Дитер старого герцога? Если и нет, он сумел переступить через свою гордость и все-таки сохранил память о нем.
— Кроме того, что прилетал адъютант его сиятельства? — поскреб подбородок Кристоф, шаркая по паркету. — Пожалуй, никаких. Выжидаем, как в осаде. Слухи разносятся со скоростью молнии, но грохочет пока в отдалении, здесь только эхо. Да вот разве что наш конюх сбежал тогда же, когда арестовали ее величество.
— Конюх? — переспросила я, и меня неприятно кольнула догадка. — Якоб?
Кристоф закивал:
— Ага-ага. Поговаривают, его видели спешащим к фессалийской границе. Может, хотел сбежать в Кентарию, а может, и сгинул без следа. Туда ему, подлецу, и дорога.
— А что сама королева?
— О ней и вовсе ничего не известно. То ли умерла в заточении, то ли сбежала. Поговаривали, будто у кентарийского вождя появилась могущественная ведьма, которая и посылает на наши земли черных всадников.
— Думаете, это королева? — напряглась я.
