— Не может быть…
— Ты все еще ничего не понял, Макс.
— Это ложь.
— Это обвинительный акт. Ее даже не потребуется вызывать в суд. Она уже дала свидетельские показания. Они содержатся здесь. На этих страницах.
— Это ошибка.
Марта швырнула книжку в дальний конец комнаты.
— Большей глупости ты не мог совершить.
Я не сводил глаз с тоненькой книжицы.
— Тебе следовало избавиться от нее, как ты и обещал. Зачем ты лгал мне, Макс?
Я подошел к лежащей на полу книге и стоял, молча глядя на нее.
— Если она добавит к написанному устные показания, тебя повесят. Что мне тогда делать? Что будет с детьми?
Я опустился на колени.
— Ты о нас подумал? Ты вообще когда-нибудь думаешь о ком-то, кроме себя?
Я поднял книгу с пола.
— Должно быть, здесь какая-то ошибка, — пробормотал я.
— Еврейка! — воскликнула Марта. — В моей постели!
— Судя по всему, произошла ошибка, — сказал я. — Ты ведь не еврейка?
Юная девушка, только что сошедшая с поезда, недоуменно глядела на меня. Свет прожектора скользнул по ее светлым волосам и бледному, казавшемуся прозрачным лицу. Она стояла среди сваленных в кучу узлов и чемоданов с двумя стариками, вцепившимися в нее с обеих сторон. Конвойные с винтовками и лающими собаками сновали по ночной платформе, разбивая прибывших на группы.
— Ты еврейка? — спросил я.
Девушка молча смотрела на меня. Когда подошли бритоголовые бойцы зондеркоманды в своих черно-белых полосатых униформах, старики плотнее прижались к девушке.
— Йозеф! — окликнул я своего адъютанта.
— Слушаю, господин комендант.
— Выясни, на каком языке она говорит.
Он обратился к девушке. Она что-то сказала ему в ответ.
— На венгерском, — доложил адъютант.
— Ты еврейка? — снова спросил я.
Девушка, не отрывая глаз, смотрела на меня, пока адъютант переводил мой вопрос, потом кивнула.
— Ты не похожа на еврейку.
Она скосила глаза на пришитую на груди желтую латку в виде шестиконечной звезды и провела пальцами по ее краям.
— Она говорит, что еврейка.
— Твои родители оба евреи? — осведомился я.
— Они стоят рядом с ней.
Старики кивнули.
— Среда твоих предков не было лиц нееврейского происхождения?
Девушка покачала головой. Некоторое время я в упор смотрел на нее.
— Жаль, но я ничего не могу для тебя сделать.
— Теперь уже вы ничего не сможете сделать!
Незнакомый молодой человек подлетел к моему столику в гостиничном ресторане и принялся бить по нему кулаками. Его лицо и глаза пылали ненавистью.
— Разве мы с вами когда-нибудь встречались? — спросил я, откладывая газету.
