— Его карьере можно только позавидовать, — добавил Дитер.
— Он обладает необходимой твердостью, — заметил я.
— Да, — согласился Дитер. — Твердости ему не занимать.
Марта подошла к Дитеру и, беря у него Ганса, сказала:
— Дядя Дитер, Ильзе и вам принесла цветы.
— Спасибо, душечка, — улыбнулся Дитер.
— Это ангел… ангел… — Ильзе запнулась.
— Ангелика, — подсказала Марта.
— Да, это ангелика, — выговорила девочка.
— Чудесные цветы, — подхватил Дитер.
Марта отняла у Ганса Железный Крест, который он умудрился засунуть в рот, и вытерла его передником.
— Посмотри, папочка, — сказала Ильзе.
— Да, очень красиво.
— Он заявил: «У нас не должно быть жалости к тем, кто обречен на истребление», — процитировал Дитер, улыбаясь Марте, вернувшей ему его Крест.
— Просто удивительный человек.
— Надеюсь, когда-нибудь и мне посчастливится лично пообщаться с ним, — сказал я, — в такой же обстановке.
— Да, — резюмировал Дитер. — Это незабываемое впечатление.
— Они обречены на истребление, — сказал я. — Вы понимаете это?
— Да, господин комендант, — отвечали охранники.
— По-видимому, не совсем понимаете. До меня дошли слухи, что вы поддерживаете с ними чуть ли не дружеские отношения.
Охранники стояли передо мной навытяжку, вскинув головы и приставив к ноге винтовки. Их круглые физиономии были небриты. У двоих на форме отсутствовало по пуговице. От одного разило алькогольным перегаром. Адъютант подал мне папку с приказами. Я отыскал нужную бумагу и продолжал:
— Трое из вас уже успели получить выговор.
Охранники молчали.
— Меня не устраивает такое положение.
Я вернул папку адъютанту. Сколько раз мне приходилось иметь дело с такими типами: пустые глаза, пустые кошельки, пустые головы. Должно быть, новобранцы. Я укоризненно покачал головой и прошелся перед ними.
— Я понимаю, сколь велик ваш соблазн, — продолжал я, не выпуская из руки дубинки. — Многие из здешних узников — люди богатые. Но мы должны проявлять выдержку.
Они кивнули своими пустыми головами.
— Мы должны научиться подавлять свои человеческие слабости. И стараться быть лучше, чем мы есть на самом деле.
Они снова кивнули.
— Если так будет продолжаться, мне придется сделать вывод, что вы не понимаете элементарных принципов национал-социализма.
Все, как один, уставились на меня. Охранник, от которого разило алкогольным перегаром, провел по губам тыльной стороной ладони.
— Я буду вынужден расценить ваше поведение как неуважение к законам нашего государства.
Кто-то из них заморгал, поедая меня глазами. А пьяный охранник изо всех сил выпучил глаза, как видно, для того, чтобы они не закрылись. Он едва держался на ногах. Когда я вернулся к столу, адъютант захлопнул папку с бумагами, которую все это время держал в руках.
