– Выкладывай! – скомандовал тот. – Медленно и во всех подробностях.
Пролетело еще два дня, и они отправились в кино. «Повелитель мух». Домой они возвращались под одним зонтиком, и Мередит взяла Макбета под руку.
– Почему дети бывают такими жестокими и злобными? – спросила она.
– Но если взрослые жестоки, то почему дети должны быть добрыми?
– Но они же рождаются невинными!
– Они невинны и не имеют представления о морали. Взрослые учат детей послушанию, а те вертят ими как хотят. Разве не так?
Возле ее дома они поцеловались. А в воскресенье он повез ее на другую сторону туннеля, прогуляться по лесу. С собой он взял корзинку для пикника.
– Ты и еду умеешь готовить! – восхищенно ахнула она.
– Меня Банко и Вера научили. Мы раньше часто приезжали сюда все вместе.
Потом они поцеловались, ее дыхание стало тяжелым и прерывистым, и он засунул руку ей под платье.
– Подожди… – попросила она.
Он согласился подождать и вырезал на коре большого дуба сердечко, а самым кончиком ножа выскреб в нем их имена. Мередит и Макбет.
– Она готова, – решил Дуфф, когда Макбет, вернувшись домой, рассказал ему обо всем. – Я в среду пойду к Рите, пригласи-ка туда и ее.
Макбет открыл бутылку вина и зажег свечи, так что, когда Мередит позвонила в дверь, все было готово. Вот только сам он совершенно не подготовился к тому, что, как только он впустит Мередит внутрь, она тотчас же засунет руку ему в штаны.
– Н-не н-надо, – выдавил он.
Она изумленно уставилась на него:
– Что-то не так?
– П-перес-стань.
– Почему ты заикаешься?
– Я н-не х-хочу.
Она отдернула руку. По щекам ее румянцем разливался стыд.
Потом они молча выпили по бокалу вина.
– Мне завтра рано вставать, – сказала она, – у нас экзамены скоро, и вообще…
– Да, конечно.
Следующие три недели они не виделись. Он звонил ей, но каждый раз трубку снимала Рита, которая сообщала, что Мередит нет дома.
– А вы с Мередит, значит, больше не встречаетесь, – сказал Дуфф.
– Нет, не встречаемся.
– Вот и мы с Ритой расстались. Ты не против, если мы с Мередит куда-нибудь сходим?
– Ты лучше Мередит спроси.
– Ее я уже спрашивал.
Макбет сглотнул. Его сердце словно сжало железной клешней.
– Да ладно? И что она ответила?
– Она согласилась.
– Вон оно что! И когда вы…
– Вчера. Мы просто поужинали вместе, но… было очень мило.
На следующее утро Макбет проснулся больным и лишь позже понял, что разбитое сердце таблетками не вылечишь. Что нужно просто перетерпеть. И он терпел. Страдал в одиночестве, так что ее имени не узнал никто, кроме старого дуба по ту сторону туннеля. И спустя некоторое время симптомы исчезли. Почти. А потом Макбет понял, что все остальные болтают чушь, утверждая, что человек влюбляется по-настоящему лишь раз в жизни. Однако, в отличие от Мередит, в Леди таились одновременно и болезнь, и лекарство. Она была жаждой и водой. Желанием и его исполнением. И сейчас откуда-то с другого берега океана, с другого берега ночи, до него доносился ее голос:
