— Сочувствую. Но у тебя просто нет выбора, братец. Или ты его видишь? — Прежде чем Дуан открыл рот, она предупреждающе подняла ладонь. — А впрочем, мне плевать. Твой выбор — точно не я.
Дуан резко сделал шаг навстречу. Розинда сидела все так же прямо, болтая левой ногой, стуча пяткой о резную ножку стола.
— Что ты имеешь в виду?
— А то. Если вдруг ты решил, что тебе удастся надавить на людей, посадить на трон меня и жить в свое удовольствие, то нет. Пусть тебя не было десять Приливов, но тебя с детства растили королём, а меня — чьей-то вещью. — Тоненькие пальцы нервно пробежались по кружевному воротнику платья. — Чувствуешь разницу? Те, кто поднимал бунты с требованием дать мне трон, действовали не от моего имени, Ино. Они как раз прекрасно понимали: я — вещь. Стул, который можно двигать, а вследствие легкого веса — даже переносить. И они хотели двигать.
— Но ты не вещь, Розинда, — мягко возразил Дуан. — И я уверен, отец…
— Помолчи. И послушай.
Она даже не дала ему закончить; углы рта растянулись в неприятную, незнакомую ухмылку. Розинда спрыгнула со стола и начала прохаживаться вокруг Дуана. Периодически он поворачивался, чтобы на нее посмотреть; ему казалось, сестра подбирает слова, и он не торопил. Наконец она снова заговорила:
— Прошло четыре Полукруга, когда отец смирился, Ино, и перестал тебя искать. Он понимал, что уже не успеет вырастить преемника, даже если женится еще раз, да и вдруг пойдут девочки? Он решил использовать то, что есть, — меня, власть ведь можно передавать и дочерям. Моих милых камеристок на прогулках все чаще отныне сменяли дамы из Левого полусовета, а моими обычными собеседниками стали мужчины из Правого. Я, всю жизнь говорившая только о платьях, музыке и бабочках, стала рассуждать о политике и науках. Я, Ино, понимаешь? Ты даже представить себе не можешь, как тяжело, например, увидев целых двенадцать Приливов, впервые вгонять в голову математику, когда до этого тебя даже не учили считать больше, чем до ста! Но мне многое удавалось, потому что я старалась. Это было в новинку, и это было нужно отцу, я жалела его. А потом…
Она запнулась, и, догадавшись, Дуан спросил:
— Он потащил тебя на казнь?
Сестра кивнула.
— Розинда…
— Он сказал, я должна это знать. — Остановившись рядом, она пожала узкими плечами. — И я узнала. Правда, — она мрачно усмехнулась, — ему удалось проделать это всего раз. Больше не пытался.
— Как ты этого добилась? — удивился Дуан. — Меня он…
