Над Москвой в бархатной пустоте раскинулся Млечный Путь. Галактика, по сравнению с которой не то что этот замерший в вечных пробках город, но вся планета, вся Солнечная система не песчинка даже, не волосок, но бесконечно малое ничто. И галактик таких миллиарды миллиардов, и свет, который я вижу, возможно, свет уже давно погасших звезд, и вот в этом-то огромном ничто и нигде есть человек, который едва на десятую часть спектра способен видеть эту бессмертную, по его меркам, красоту и вопреки всякой логике удостоился везения быть. И человек этот…
— Вас ждать?
— А?
— Приехали. Вас ждать?
— Нет, спасибо.
Я выхожу и иду к подъезду, на ходу запахивая пальто. Такси отъезжает.
Мои шаги отражаются от стен подъезда. Красивый подъезд. Хороший дом в престижном московском «старом центре». Откуда у Лены деньги на такую квартиру?
Я звоню в дверь.
Никто не отвечает. Звоню еще раз, долго и настойчиво.
Щелкает замок. Дверь открывается.
— Проходите… — говорит Гарри, и его коляска отъезжает назад, чтобы я мог войти. — Лена звонила по моей просьбе.
* * *
Мы сидим за большим круглым столом в гостиной, и только теперь, когда квартира пуста, я понимаю, насколько она большая. Антикварная мебель. Картины. Ковры. Настенные часы, гардины на окнах.
— Вы удивлены? — Гарри сидит, откинувшись на спинку своего кресла, и задает мне вопросы. Видимо, по его замыслу, я должен на них отвечать.
— У меня дома есть телевизионная приставка…
— Простите?
— В ней, среди прочих, есть канал американских боевиков. Круглосуточный. Я часто смотрю, чтобы уснуть. Знаете, что я заметил?
— Что?
— Чем дешевле фильм, тем многозначительнее диалоги.
— Ясно…
— Зачем я здесь, Гарри?
— За правдой…
— Какой?
— Я думал, правда всегда одна.
— Это не вы думали. Это вам сказали.
— То есть это не так?
— Правда и истина — разные вещи. Истина одна. И состоит она в том, что правд много.
— Адвокатская казуистика.
— Да. Хорошая квартира. Ваша подруга, должно быть, прекрасно зарабатывает, печенье, должно быть, нарасхват. Кстати, где она?
— Это — моя квартира. Точнее, фамильная собственность. Последнее время здесь живу я. Как вы, наверное, догадались, я пригласил вас сюда, чтобы побеседовать без свидетелей.
— Почему не позвонили сами?
— Вы бы пришли?
— Нет.
— Вот видите…
— Вижу. Не буду отрицать, ваша псевдореволюционная возня меня раздражает. Но вот я здесь, и я вас слушаю.
— Вы помните Сергея?
— Такого несдержанного парня, который мечтает изменить мир и начать не прочь с моей головы?
