Вернон с гордостью сказал, что умеет считать до ста.
— Это очень много, — сказала няня Френсис. — Тут нет ста ирисов. Я думаю, их семьдесят пять. А как по-твоему?
Вернон предположил, что их пятьдесят. Он был уверен, что не больше. Он начал считать, но как-то получилось, что веки его закрылись, и он уснул..
2
Шум… шум и боль. Он рывком проснулся. Было очень жарко, одна сторона тела болела сверху донизу. Шум приближался. Такой шум всегда связан с появлением Мамы…
Она вихрем ворвалась в комнату — часть ее одежды развевалась сзади. Она была похожа на птицу, большую птицу, и как птица она спикировала на него.
— Вернон, дорогой, мамина крошка! Что с тобой сделали! Какой ужас! Кошмар! Дитя мое!
Она плакала. Вернон тоже заплакал. Он испугался. Майра стонала и заливалась слезами.
— Мое маленькое дитя! Все, что я имею в мире. Боже, не отнимай его у меня! Не отнимай его у меня! Если он умрет, я тоже умру!
— Миссис Дейр…
— Вернон… Вернон… дитя мое..
— Миссис Дейр, пожалуйста.
В ее голосе было не обращение с просьбой, а приказ:
— Пожалуйста, не трогайте его. Вы делаете ему больно.
— Я делаю ему больно? Я? Мать?
— Кажется, вы не понимаете, что у него сломана нога, миссис Дейр. Я вынуждена просить вас покинуть комнату.
— Вы что-то скрываете! Скажите мне, скажите — ему ампутируют ногу?
В голове у Вернона помутилось. Он не знал, что такое «ампутировать», но звучало это ужасно — больно и страшно. Он завизжал.
— Он умирает! — воскликнула Майра. — Он умрет, а мне не хотят говорить. Но он должен умереть у меня на руках.
— Миссис Дейр…
Няня Френсис как-то ухитрилась встать между ней и кроватью. Она держала мать за плечо и говорила таким тоном, которым Няня разговаривает с Кети, младшей горничной.
— Миссис Дейр, послушайте меня. Вы должны взять себя в руки. Должны!
Она подняла глаза. В дверях стоял отец Вернона.
— Мистер Дейр, пожалуйста, уведите свою жену. Я не могу позволить, чтобы моего пациента возбуждали и расстраивали.
Отец понимающе кивнул. Он бросил взгляд на Вернона и сказал:
— Не повезло, старик. А я вот однажды руку сломал.
Неожиданно все стало не так страшно. Другие тоже ломают руки и ноги. Отец взял мать за плечи и повел к двери, что-то тихо говоря. Она протестовала, спорила, ее голос звенел от эмоций.
— Где тебе понять? Ты не заботился о ребенке так, как я. Тут нужна мать. Как я оставлю ребенка чужому человеку? Ему нужна мать.
— …Ты не понимаешь. Я люблю его. Ничто не сравнится с материнской заботой, это тебе каждый скажет.
