Мистер Морлей заглянул в маленькую ступку, в которой он растирал пасту, и продолжил:
— Скажу вам вот что, мистер Пуаро. Я уже давно это заметил. Большие люди — я имею в виду важные персоны — всегда приходят вовремя, никогда не заставляют себя ждать. Члены королевской семьи, например, самые пунктуальные пациенты. Крупные дельцы из Сити[10] — то же самое. Вот сегодня у меня будет влиятельнейший человек — Алистер Блант!
Мистер Морлей произнес это имя с торжеством в голосе.
Пуаро, которому мешали говорить ватные тампоны и стеклянная трубочка, которая булькала у него под языком, понимающе замычал.
Алистер Блант! Да такие имена в наши дни заставляют испытывать трепет. Не герцог, не граф, не премьер-министр. Нет! Просто мистер Алистер Блант. Человек, которого никто и в лицо-то не знает… Человек, имя которого лишь иногда мелькнет в скромной газетной заметке.
Вот уж кто совсем не рвется к популярности.
Обычный, ничем не приметный гражданин. Однако он возглавляет крупнейший банкирский дом в Англии и владеет несметным богатством. Он из тех, кто диктует свою волю правительству. Он ведет тихую, скромную жизнь, никогда не появляется на людях, не произносит речей, и тем не менее — держит в своих руках величайшую власть.
Мистер Морлей склонился над Пуаро, утрамбовывая пломбу. Его голос был все еще полон благоговения:
— Всегда приходит точно в назначенное время. Бывает, что отсылает свой автомобиль и возвращается в офис пешком. Очень приятный и уравновешенный человек. А как скромен! Любит играть в гольф и обожает свой сад. Никогда и не подумаешь, что он может купить пол-Европы! По виду такой же простой смертный, как мы с вами.
Пуаро вознегодовал — какая бесцеремонность! Спору нет, мистер Морлей отличный дантист, но в Лондоне есть и другие отличные дантисты. А Эркюль Пуаро — только один!
— Пожалуйста, пополощите, — сказал мистер Морлей. — Пусть знают разные там гитлеры и Муссолини и все им подобные, — продолжал мистер Морлей, переходя ко второму зубу. — Мы тут у себя не устраиваем шума. Посмотрите, как демократичны наши король и королева. Конечно, вы, французы, привыкли к тому, что у вас Республика.
Этого Пуаро стерпеть никак не мог:
— Я… я… ах… не фрэн-сэс, я… ах… ха… беиец.
— Ай-ай-ай! — сокрушенно сказал мистер Морлей. — Полость зуба у нас должна быть совершенно сухой. — И он принялся истово нагнетать в рот Пуаро теплый воздух.
— А я и не знал, что вы бельгиец. Любопытно! Я слышал, король Леопольд
