— Нет. И надеюсь, не выйдет. Не нравится он мне, мосье Пуаро. Очень не нравится. Что-то с ним не то. Мне кажется, он начисто лишен каких-либо нравственных устоев.
— Вы думаете, он мог убить вашего брата?
— По-моему, он способен и на это. У него необузданный нрав. Но у него ведь не было ни возможности, ни мотива. Ведь Генри так и не удалось убедить Глэдис от него отказаться. Она крепко за него держится.
— Может быть, ему дали денег, как вы думаете?
— Дали денег? Чтобы он убил моего брата? Что за странная мысль!
Миловидная темноволосая девушка внесла чай. Когда дверь за ней затворилась, Пуаро сказал;
— Эта девушка служила у вас и в Лондоне?
— Агнес? Да, горничной. Кухарка не захотела ехать сюда, и я ее уволила. Теперь Агнес приходится делать все. Эта девчушка становится славной поварихой.
Пуаро кивнул.
Он хорошо представлял себе домашний уклад на Квин-Шарлотт-стрит. Им с Джеппом волей-неволей пришлось в него вникнуть. Мистер Морлей с сестрой занимали два верхних этажа особнячка. Полуподвальный этаж закрывался наглухо, за исключением узкого прохода, который вел из переднего дворика в задний. Снаружи висела проволочная корзина, куда разносчики продуктов клали свой товар, и была установлена переговорная трубка. Таким образом, внутрь можно было попасть только через парадную дверь, у которой дежурил Альфред. Поэтому полицейские не сомневались, что никто из посторонних в то утро в дом проникнуть не мог.
Кухарка и горничная служили у Морлеев уже несколько лет, и за ними никогда не водилось ничего дурного. Теоретически, конечно, можно было допустить, что кто-то из них прокрался на второй этаж и выстрелил в хозяина, но всерьез такая версия даже не рассматривалась. На допросах ни та, ни другая не выказали ни чрезмерного волнения, ни беспокойства. Никому и в голову не пришло заподозрить их.
Однако, когда Агнес подавала Пуаро шляпу и трость, она вдруг проговорила слегка срывающимся голосом:
— Не… не слышно ли чего нового о смерти хозяина, сэр?
Пуаро поднял на нее взгляд.
— Нет, не слышно, — ответил он.
— Так он и вправду застрелился, потому что что-то перепутал с лекарством? Все по-прежнему в этом уверены?
— Да. А почему вы спрашиваете?
Агнес потеребила передник и, отведя взгляд, чуть слышно сказала:
— А… а вот моя хозяйка думает… совсем по-другому.
— И вы с ней согласны?
— Я? Ах, нет, я ничего не знаю, сэр. Я только… мне бы только точно знать.
— Значит, если б вы были уверены, что это самоубийство, вам было бы легче? — ласково спросил Пуаро.
