и в brica-brac
[69], и ему следовало этим довольствоваться. Но ему этого оказалось мало, и он стал собирать иные вещи.
— Какие вещи?
— Ну, назовем это сенсациями.
— А вы не думаете, что это было dans son caractdre?[70]
Пуаро печально покачал головой.
— Он слишком успешно исполнял роль демона. Но он не был демоном. Au fond[71], он был глуп. И глупо умер.
— Потому что был глуп?
— Это грех, мадам, который никогда не прощается и всегда наказуем.
Наступило молчание. Потом Пуаро сказал:
— Я ухожу. Премного благодарен, мадам, за вашу любезность. Я к вам больше не появлюсь, пока вы за мной не пришлете.
Она подняла брови.
— С какой стати мне посылать за вами, мосье Пуаро?
— Мало ли… Просто пришло в голову. Если что, я приду. Не забудьте.
Он откланялся и вышел из комнаты.
На улице он сказал себе: «Я прав… Я наверняка прав… иначе быть не может».
Из-за руля своего маленького автомобиля миссис Оливер выбралась с некоторым затруднением. Нельзя не заметить, что производители современных авто рассчитывают, что под рулем будут лишь грациозные ножки, к тому же модный дизайн предписывает сидеть как можно ниже. А раз так, то женщине в возрасте и немалых пропорций приходится сильно изгибаться, чтобы выбраться с водительского места. Второе сиденье, рядом, было завалено грудой крупномасштабных карт, там же лежала дамская сумочка, три романа и большой мешок яблок. Миссис Оливер была неравнодушна к яблокам, однажды, сочиняя сложнейший сюжет романа «Убийство в канализационной трубе», она действительно съела за один присест пять фунтов яблок и, придя в себя от начинающихся колик в животе, с ужасом подумала, что через час десять ей надлежит быть на ленче, устроенном в ее честь.
Наконец, решительно поднявшись и стукнувшись коленкой об упрямую дверцу, она несколько поспешно и даже неожиданно оказалась перед воротами Уэнди-коттеджа, причем, едва она ступила на землю, вслед ей из машины посыпались огрызки яблок.
Она тяжело вздохнула, решительно сдвинула на затылок загородную с широкими полями шляпу, с удовлетворением оглядела твидовый костюм, о котором вовремя вспомнила, собираясь в путь, немного нахмурилась, когда увидела, что по рассеянности не надела лондонские, на высоких каблуках, изготовленные на заказ, кожаные туфли, и, толкнув калитку Уэнди-коттеджа, прошла по дорожке к парадной двери. Она позвонила и весело постучала причудливым дверным кольцом в форме жабьей головы.
Поскольку это ни к чему не привело, она повторила эту процедуру.
