Он, растерявшись, покраснел.
— Мы никогда этого не забудем, — сказал мистер Кэймен.
Бобби опять ощутил его до боли крепкое рукопожатие. Потом его пальцы вяло сжала миссис Кэймен. Затем последовало прощание с отцом, и Бобби проводил гостей до парадной двери.
— А чем вы занимаетесь, молодой человек? — спросил Кэймен. — Приехали домой в отпуск… так я понял?
— Сейчас я занят поисками работы. — После небольшой паузы Бобби добавил: — Я служил на флоте.
— Тяжелые времена… тяжелые нынче времена. — Кэймен покачал головой. — Ну, ясное дело, желаю удачи.
— Большое спасибо, — вежливо ответил Бобби и все смотрел им вслед, пока они шли по заросшей сорняками подъездной аллее.
Он погрузился в мрачное раздумье. Разные мысли беспорядочно мелькали у него в голове… неясные соображения… фотография… лицо той девушки с широко расставленными глазами и пепельными волосами… а через десять — пятнадцать лет эта Кэймен, грубо намазанная, с выщипанными бровями… Широко расставленные глаза утонули в жирных складках и походили теперь на свиные глазки, а эти ее нестерпимо рыжие, крашенные хной волосы! От юной чистоты не осталось и следа. Какая жалость! А все, наверно, оттого, что вышла замуж за напористого прохвоста, за этого Кэймена. Вышла бы за кого-нибудь поприличней, возможно, даже и в свои годы выглядела бы поизящней. Легкая седина, на бледном, без морщин лице, прежние распахнутые глаза. А впрочем, кто знает… Бобби вздохнул и покачал головой.
— Да, брак у нее — хуже некуда, — хмуро произнес он.
— Что ты сказал?
Бобби вынырнул из глубокой задумчивости и увидел рядом Франки, он и не слышал, как она подошла.
— Привет, — сказал он.
— Привет. Почему вдруг брак? И чей?
— Меня занимали общие рассуждения, — ответил Бобби.
— А именно?..
— Насчет разрушительных последствий брака.
— На ком это сказалось?
Бобби пояснил. Но Франки придерживалась иного мнения.
— Глупости. Женщина в точности как на фотографии.
— Где ты ее видела? Ты была на следствии?
— Разумеется, была. А ты как думал? Здесь решительно некуда себя деть. Это следствие — настоящая находка. Я еще никогда не присутствовала на следствии. Меня пробрало аж до костей. Разумеется, если бы речь шла о загадочном отравлении, было бы гораздо интереснее — огласили бы результаты лабораторных исследований и прочие занимательные подробности. Но, когда подворачивается подобное удовольствие, не надо быть слишком требовательным. Я до самого конца надеялась, что тут все-таки пахнет преступлением, но, увы, об этом, похоже, не может быть и речи.
