— Вол, — одобрил Пуаро, — вы превосходный свидетель, мадемуазель. Таким образом, личность будем считать установленной, и все равно все это очень странно.
Он, нахмурившись, разглядывал мертвое тело.
Мосье Ко пожал плечами.
— Убийца, вероятно, не помнил себя от ярости, — предположил он.
— Если бы он сбил ее с ног, было бы понятно, — вслух размышлял Пуаро, — но убийца явно подкрался сзади и захватил ее врасплох. Мгновенное удушье, короткий всхлип — никто и не услышал; а после — мощный удар по лицу. Зачем? Убийца надеялся, что с обезображенным лицом ее не смогут опознать? Или он настолько ее ненавидел, что не мог удержаться и ударил уже мертвую?
Кэтрин вздрогнула, и он тут же обернулся к ней.
— Мне не следовало расстраивать вас, мадемуазель, — сказал он. — Вы впервые сталкиваетесь с подобным кошмаром. Для меня, увы, это привычная картина. Еще минутку я задержу вас обоих.
Кэтрин и комиссар стояли у двери, наблюдая, как Пуаро быстро обошел все купе, осмотрел одежду убитой, аккуратно сложенную в ногах дивана, длинное меховое манто, повешенное на крючок, и лакированную красную шляпку в багажной сетке. Затем он прошел в смежное купе, в котором Кэтрин видела горничную. Здесь постель не была постлана, на сиденье были небрежно свалены пледы, шляпная картонка и пара чемоданов. Внезапно Пуаро обернулся к Кэтрин.
— Вы были здесь вчера, — все ли тут на месте, ничего не пропало?
Кэтрин внимательно осмотрелась.
— Да, — сказала она, — чего-то не хватает. Красный сафьяновый футляр, на нем были инициалы Р. В. К. Это либо небольшой несессер[62], либо большой футляр для драгоценностей, я видела его в руках горничной.
— Ага! — воскликнул Пуаро.
— Но ведь, наверное… — сказала Кэтрин. — Я… разумеется, не знаток подобных вещей, но, раз горничная и футляр для драгоценностей исчезли одновременно, напрашивается вполне определенный вывод, так ведь?
— Вы думаете, что горничная его и украла? Нет, мадемуазель, это не так, у нас имеется веское доказательство, — включился в беседу комиссар.
— Какое?
— Горничная осталась в Париже.
— Мне бы хотелось, чтобы вы сами выслушали показания проводника, — доверительно обратился комиссар к Пуаро. — Они весьма любопытны.
— Мадемуазель, без сомнения, тоже захочет послушать, — сказал Пуаро. — Вы не против, мосье комиссар?
— Нет, — ответил комиссар, который на самом деле был против, и даже очень. — Нет, разумеется, нет, мосье Пуаро, — как вам будет угодно. Вы уже закончили здесь?
