— И все это время проценты росли, ее годовой доход постоянно увеличивался. Моя дорогая, вам предстоит стать очень богатой женщиной.
Кэтрин Грей кивнула.
— Да, — повторила она, — предстоит.
Сказано это было настолько безучастно, что казалось, будто речь шла о ком-то постороннем.
— Что ж, — сказал доктор, поднимаясь, — мои поздравления. — И, резко отодвинув в сторону письмо миссис Сэмюэль Харфилд, добавил: — Не расстраивайтесь из-за этой женщины и из-за ее гнусного письма.
— Ничего гнусного в ее письме нет. В данных обстоятельствах оно совершенно естественно.
— Порой вы вызываете у меня самые печальные подозрения, — признался доктор.
— Из-за чего?
— Из-за того, что представляется вам совершенно естественным.
Кэтрин Грей от души рассмеялась.
За обедом доктор Харрисон сообщил сногсшибательную новость жене. Та была потрясена:
— Подумать только! Старая миссис Харфилд — и такие деньги! Хорошо, что она оставила все Кэтрин Грей. Эта девушка — святая.
На лице доктора появилась гримаса:
— Святые, как я успел заметить, обладают не самым лучшим характером. Для святой Кэтрин Грей слишком человечна.
— Она святая с чувством юмора, — подмигнула доктору жена. — Вдобавок еще и прехорошенькая, о чем ты, впрочем, едва ли догадываешься.
— Кэтрин Грей?! — Доктор и в самом деле удивился. — Глаза у нее, правда, красивые…
— О эти мужчины! Слепы, как летучие мыши! Кэтрин — настоящая красавица. Единственное, чего ей не хватает, — это туалетов.
— Туалетов? Скажешь тоже! По мне, так она всегда очень, очень мило одета.
Миссис Харрисон только и оставалось, что тяжело вздохнуть.
— Ты бы зашла к ней, Полли, — осторожно сказал доктор, вставая из-за стола: его ждали пациенты.
— Непременно, — неожиданно быстро согласилась жена.
В три часа дня она была у Кэтрин Грей.
— Дорогая, я так за вас рада, — с чувством проговорила она, крепко пожимая Кэтрин руку. — И все в деревне обрадуются, когда узнают.
— Спасибо вам. Я так тронута, что вы пришли, — сказала Кэтрин. — Впрочем, я ждала, что вы придете, мне хотелось расспросить вас о Джонни.
— О Джонни? Видите ли…
Джонни был младшим сыном миссис Харрисон, и она мигом пустилась в длиннейшее повествование, главную роль в котором играли гланды маленького Джонни, а также его аденоиды. Кэтрин терпеливо слушала. Привычка — вторая натура. Чего она только не выслушала за последние десять лет! «Милочка, кстати, рассказывала ли я вам про морской праздник в Портсмуте?[30]Когда лорд Чарлз на балу пришел в восторг от моего наряда?» И, запасшись терпением, Кэтрин в который раз ласково отвечала: «Быть может, и рассказывали, миссис Харфилд, но я что-то не припоминаю. Не расскажете ли снова?» И старая леди в сотый раз принималась за длинный рассказ, то и дело поправляясь, запинаясь, начиная сначала, вспоминая мельчайшие подробности, а Кэтрин механически слушала, вставляя необходимые реплики.
