Сорвавшийся с кончика её шпаги силовой вихрь, внутри которого неярко мерцали чьи-то светящиеся глаза, принялся расти в размерах, в процессе роста увеличивая скорость вращения и вбирая в себя всё, что попадалось на его пути. Кайре оставалось только управлять им, время от времени подпитывая новой порцией силы.
— Интересное решение. — Мимоходом заметил черный маг, когда следующая ловушка вместо ледяного шторма пролилась на пол безвредным освежающим дождичком. — Потом дадите переписать? Обещаю, в долгу не останусь.
— Только сначала закончим с этим делом. — Кивнула Кайра. — Кстати, выживших, я так понимаю, мы здесь не найдем?
— Ну почему же. Эта часть здания, похоже, особо не пострадала, да и вообще среди прислуги на удивление мало жертв — всего двое и то по собственной глупости. Остальные живы, здоровы, вот только никто ничего не помнит.
— Врут?
— Разумеется. Впрочем, с таким хозяином неумение держать язык за зубами может дорого обойтись. Так что неудивительно. У вас, похоже, тоже ничего нет? Наверняка никто ничего не видел и не слышал. Как и всегда.
В этот момент его взгляд упал на неподвижно лежащее поперек прохода тело молодой девушки. Девушка была одета в темно-синий балахон целителя из Ордена Гирры.
— Жива? — Поинтересовалась Кайра, наблюдая за тем, как черный маг проводит быструю диагностику.
— Угу, только без сознания. Вот, коллега, полюбуйтесь. — Предложил он, осторожно вынимая тонкую стрелку из шеи лежащей на полу девушки.
Оперение стрелки украшало тонкое белое кольцо. Черный маг осторожно поднес стрелку к носу и, втянув воздух, уверенно подытожил.
— Экстракт белого лотоса. Чистейший. Вырубает противника всерьез и надолго. Последствия применения — головная боль, тошнота, частичная потеря памяти обо всем, что было с жертвой в последнюю пару часов. Как вам такой фокус?
— Да вы никак им восхищаетесь? — Чуть укоризненно произнесла вампиресса, осматривая приведенный в негодность декор.
Масштаб общих разрушений впечатлял. Сквозные дыры в стенах и копоть от разорвавшихся фаерболов чередовались с выбитыми дверями, остатками мебели, бездыханными телами орков и еще дымящимися портьерами. Разбитые статуи, сгоревшие гобелены. Всего этого было более чем в избытке. Короче, все, что могло разбиться — было разбито, все могло при этом еще и сгореть — сгорело.
— Не без этого. И заметьте, — небрежно махнул он рукой в сторону охранников, — этих выключали пыльцой пустынника, а нашу спящую красавицу белым лотосом. Лишний довод в мою версию.
