— Гражданин Фуше, не могли бы вы уделить мне пару минут? — тихо спробил аббат.
Фуше взглянул на него мутными глазами. Он узнал подошедшего и, не говоря ни слова, протиснулся через толпу в отдаленный угол и уселся там.
Монтескье последовал за ним.
— Вы не так давно выразили желание встретиться со мной.
Фуше посмотрел на аббата как бы ожидая продолжения этой фразы.
— Я аббат Монтескье.
При этом имени лицо Фуше оставалось бесстрастным.
— Да, это правда, я хотел с вами встретиться, но это было довольно давно, и я был вынужден отказаться от своего желания из-за невозможности отыскать вас. Если я правильно понял господина Бералека, кажется, так его звали…
— Бералека? — спросил удивленный аббат, который ничего не знал об обмене фамилиями.
— Да, Бералека, я хорошо запомнил это имя потому, что этого мальчика очень трудно убедить в чем бы то ни было. Он не понимает намеков.
— Меня тогда не было во Франции.
— Да, молодой человек уверял меня в этом, но вы так запоздали, что с тех пор многое изменилось…
Монтескье понял, что Фуше уже продан. Он опоздал.
Но, тем не менее, возразил:
— Время иногда помогает закрепить принятое намерение.
— Но когда проходит время, иногда приходят события…
— Как, например, завоевание Египта Бонапартом. Это способно укрепить колеблющуюся волю. Не правда ли, гражданин Фуше? — произнес аббат, глядя в глаза бывшему члену Конвента.
— Да, подобные обстоятельства имеют место…
— Это искушение?
— Э, — произнес Фуше, — иногда искушение становится непреодолимым, особенно, когда события меняются так быстро, что они сами подсказывают выбор.
— Так что если бы вы узнали, что главнокомандующий в Египте попал в скверное положение, ваши симпатии были бы направлены в другую сторону?
Фуше пристально посмотрел на Монтескье.
— Вы получили о нем дурные известия?
— Ну, смотря для кого…
— Что вы узнали?
— Я думаю, что вон тот молодой офицер расскажет вам все лучше, чем я, — сказал Монтескье, указывая на молодого человека, входившего в зал.
Это был небольшого роста, хилый, с нахмуренным лицом, двадцатисемилетний генерал Леклерк, муж Паулины Бонапарт.
Как могла эта красавица три года тому назад выйти замуж за этого уродца, оставалось тайной для всех, кроме Бонапарта, который и устроил этот брак. Бонапарту нужны были подобные люди. Леклерк был человеком, который способен на порыв, но именно в данную минуту. Поэтому после от него избавились, отправив умирать от чумы в Сан-Доминго.
В этом странном союзе не было и речи о любви. Леклерк отказался от своих прав на жену через три дня после свадьбы, когда после первой и последней вспышки ревности ему передали слова Талейрана: «Напрасно он горячится, его очередь тоже придет»…
