Кони взвились на дыбы и, очертя голову, рванулись вперед, прочь от страшного места. Через пару десятков безумных прыжков Бренду удалось сдержать гнедого, едва не разорвав ему рот. Он оглянулся. Таинственный незнакомец стоял на том же месте, лишь слегка запрокинув голову и обнажив, приподняв губы, кривые, блестящие в лунном свете клыки. Из горла его доносился каркающий замогильный смех.
Не помня себя от гнева, Бренд выхватил свой лук из седельного сагайдака и, мгновенно натянув тетиву, выпустил стрелу, выцеливая жуткую личину.
То, что произошло потом, вообще не поддавалось описанию с точки зрения здравого смысла. Завидев летящую стрелу, незнакомец взмахнул руками так, будто бросил себе под ноги, и вмиг окутался клубами ядовито-зеленого дыма, сквозь который стрела прошла без малейшей задержки и вонзилась в ближайшую сосну. Сразу же после этого дым осел и глазам удивленных беглецов предстала совершенно ровная полянка на обочине тракта без малейших следов пребывания там живого существа.
Побледневший Обадон скороговоркой перечислил весь богатый пантеон збедошских богов, призывая на помощь всех разом и каждого в отдельности, а Бренд в который раз уже сотворил охранительное заклинание и прикоснулся к ладанке с вправленным в серебро когтем белого ястреба.
Из-за ближайшего поворота донеслось грозное завывание поспевающей стаи и друзья вновь дали волю нетерпеливо рвущимся вперед коням.
Последующие два часа, от Часа Тигра до Часа Филина, прошли как кошмар на залитой сиянием двух Сестер дороге, где топот копыт и тяжелое дыхание скакунов сливались с завыванием преследователей, которое постепенно отставало и. наконец, когда впереди показался замок Николуса, будто выросший из скалистого утеса, сделалось почти неслышным.
С трактом замок связывал короткий отрезок дороги и подвесной мост, переброшенный через глубокую пропасть. Преодолевая крутой подъем перед мостом, кони невольно замедлили ход и Бренд смог оценить обстановку в замке. Больше всего его насторожил призывно опущенный мост. В это время суток, в округе, что называется кишевшей оборотнями, такое легкомыслие показалось ему непростительным. Тем более, сам замок был погружен в темноту. Только в узких бойницах главной башни мелькал тусклый призрачный свет. Оттуда же доносился подозрительно знакомый шум. Когда конь ступил на мост, Бренд узнал шум — это было мерзкое подвывание и рев, а также неясные человеческие крики.
Позабыв обо всем, кроме того, что тан Николус с семьей находится в смертельной опасности, Бренд толкнул гнедого вперед. Но стоило ему пересечь линию замковых ворот, как за крупом коня с грохотом упала решетка. Бренд оказался в западне. И тут же из густой темноты караульного помещения к нему рванулись две серые тени. Один оборотень мертвой хваткой повис на горле коня, а другой прыгнул Бренду на грудь. Оба они — и зверь и выбитый из седла человек, покатились по брусчатке внутреннего двора. По ту сторону решетки Обадон в ярости рубил кифиотской саблей стальные прутья.
