Карпухин выразился вслух коротко и ясно, а про себя подумал: "Ну что я теперь вечно нянчиться должен с этим господином Гонсалесом?! Чего он забыл в Лучанах, сидел бы дома на печи! Хоть бы следов удушения Алевтина не оставила, а то все - конец греческой трагедии!".
Наиль Равильевич только скользнул глазами по Карпухину, как внезапная мысль пронзила его пострадавший от кислородного голодания мозг, и он, резко смяв свой, почему-то пользующийся бешеной популярностью у местных жителей розовый берет, точным броском зашвырнул его в мусорную корзину в дальнем углу зала; и сразу волна облегчения захлестнула его напряженные с обеда нервы, он вспомнил кто он и зачем он, вспомнил губернатора и даже фамилию того несчастного школьного учителя, что погиб прошлой ночью, и подумал: "Я жив, с мертвыми такого точно не происходит! И этот странный город все равно лучше того места, где сейчас тот учитель, наверняка такой же чокнутый как и они все!".
А ночь уже спускалась на маленький городок, подгоняя его жителей завершить дозволенные на сегодня дела и заботы; звезды усыпали небосвод над Лучанами мириадами хороводов. Видя этот дивный мир, и свято веря во всемирную гармонию и вечную справедливость, лучановцы прощали себе и другим все плохое, что произошло под уходящим солнцем и мирно засыпали, чтобы проснуться чистыми и безгрешными как дети.
Глава 8. Свободный или раб.
В последнее время мне в голову все чаще и чаще лезет один и тот же вопрос: " Я - раб?".
Нет, нет, не смейтесь! Я знаю и про Древний Рим, и про крепостное право, и знаю даже, как живут миллионы свободных личностей в демократических странах - их не клеймят и не обзывают "вещами", и они вправе выбирать из ста сортов колбасы и тысяч морских (и не морских) курортов. Но свободны ли они и мы, так стремящиеся подражать им? И еще - возможна ли свобода для всех, или она всегда элитарна?
Можно ли вообще быть свободным при необходимости в поте лица зарабатывать хлеб свой? Тем более хлебушек этот стал доставаться что-то уж слишком дорого - не только нищетой, но и обидами, страхами и унижениями буквально сочится наемный труд в современной России; а разве возможна свобода без личного достоинства?
И почему каких-то тридцать лет назад обычные юноши из российской глубинки мечтали стать космонавтами, учеными, врачами; а сейчас Антон Козинский грезит о материальной независимости, а точнее - о куче денег, чтобы спрыгнуть с нашего распрекрасного корабля свободы и демократии, да и не он один, так ведь?
