Взяв немного винограда и пустой стакан для сока, я села за свой обычный столик. Налила сок и, оставив стакан нетронутым, хлебнула из горла бутылочки.
— Ой, это мне? — обрадовался Тайлер, хватая сок.
— Не тр-рогай! — рыкнула я, убивая взглядом.
Парень аж отскочил от меня:
— Ладно-ладно, — он, опасливо посматривая на меня, пододвинул сок на место. — Я просто плохо подумал…
— Я же говорил, — шёпотом пробормотал Майк, кося на меня.
Поймав мой хмурый взгляд, упёрся глазами в столик, ещё и руки под ним спрятал. Я вздохнула.
Ну, вот… Теперь тебя боятся, Белла. Нужно не забыть извиниться завтра. Пожалуй, ПМС — действительная неплохая отговорка. Если учесть, что такое состояние у меня раз в год, то ребята будут думать, что я себя ещё и хорошо сдерживаю в остальные одиннадцать месяцев…
К чёрту, лучше бы осталась дома…
Задумавшись, я медленно ела виноград, прожёвывая косточки. Если прижмёт аппендицит, то лучше в юности. Итак, что-то мне показалось странным сегодня…
Вроде, Элис на химии была какой-то непривычно взволнованной, и я часто чувствовала её взгляд на уроке. Может быть, она видела, как её брат решил остаться навсегда в неизвестном далёко, и теперь она думает, как бы избавиться от досадной неприятности в моём лице? Нет, нельзя так плохо думать о той, кто дважды тебя спасла…
Оглянувшись на столик Калленов, я встретилась с внимательным взглядом светлых глаз. Твою же мать! Небо, почему именно сегодня?!
Сжав зубы, я отвела раздражённый взгляд от Эдварда Каллена. Вот кто никогда не спутает менструацию с просто плохим днём хотя бы в силу особенностей физиологии вампиров. Что же, его присутствие объясняло взгляды Элис.
Замечательно…
Я выпила сок из бутылочки, мысленно желая, чтобы он превратился во что-то покрепче. Но чуда не случилось.
В этот момент я услышала, как кто-то неподалёку стал неумело пощипывать струны гитары. Хорошо настроенный инструмент жалобно отзывался на такое отношение. Несколько взятых аккордов воскресили в памяти дорогую сердцу картину.
Тёплый вечер у камина, мои ноги укрыты шерстяным пледом, а голова покоится на плече Лёшки, который ласково перебирает струны, напевая старый, как мы, романс Павла Германа…
— Лёшик, а научи меня…
— Валечка, ну это же долго, — вздыхает, уже соглашаясь, муж…
Через несколько минут он начинает подозревать меня в обмане, и, собственно, он прав.
— Ты уже умела играть на гитаре! — обличил он меня, не обидно щелкая по носу.
А я смеюсь, заливисто и счастливо. Как только с ним смеялась.
