Они сидели в лаборатории на высоких круглых табуретах. Из-за двери доносился стук тарелок, позвякиванье ножей. Егор Егорыч уже вернулся с покупками из магазина и накрывал стол для ужина.
Показав дымящейся папиросой в сторону двери, Глебов вполголоса спросил:
- Ему ты веришь? Не продаст?
- Нет, нет! - отверг это Лисицын. - Абсолютно верю.
- А говорить с ним можно обо всем?
- Я обо всем говорю. Люблю старика.
- Егор Егорыч! - громко позвал тогда Глебов.
Старик прибежал с полотенцем, перекинутым у локтя.
Глебов придвинул от стены легкую скамеечку:
- Присядьте с нами. - И сказал ему: - Вы немолодой человек, бывалый. И вы и я - мы оба Владимиру Михайловичу не враги. Его работу надобно беречь как зеницу ока. А обстановка будто неприятная сложилась. Мне хочется услышать ваше мнение. Как считаете: есть ли какая-то слежка за вашей квартирой? Кто именно следит? Вы замечали что-нибудь подобное?
Егор Егорыч, страдальчески наморщившись, пробормотал:
- Да кто их разберет… Случается по-всякому… - Потом подумал и немного погодя словно встрепенулся: - Вот доложить осмелюсь. Теперь, сию минуту, я иду с корзиной. А, стало быть, у самого подъезда - двое. Прогуливаются туда-сюда.
- Вы когда-либо их видели?
- Так точно, одного приметил. Такой, с усишками, сказать бы - белобрысый. Костюм на нем, как рябая курица. Весь чисто в клетку.
Вскипев: «Опять проклятый бандит!», Лисицын - словно его вихрем сдунуло - выбежал из комнаты.
Залаяла Нонна - она была заперта в кухне. Егор Егорыч кинулся за своим барином вдогонку. А Лисицын с тяжелой тростью в руке уже несся по лестнице вниз.
На тротуаре, в мутном ночном сумраке, действительно стояли люди - не двое, а трое. Они тотчас расступились. Двое из них перешли на другую сторону улицы. Размахивая тростью, Лисицын подошел к третьему. Человек оказался обыкновенным городовым: оранжевый шнурок на шее и шаровары, пузырями свисающие на сапоги.
- Кто они? - спросил Лисицын, шумно дыша, показывая тростью в сторону, где только что скрылись две тени.
На улице было тихо и пусто. Тускло светили далекие фонари на столбах.
- Они? - неохотно отозвался городовой. - А я почем знаю! Прохожие.
Глебов пока сидел в лаборатории один. Он поискал глазами пепельницу - не нашел - и сунул окурок в фарфоровую ступку.
У главных приборов ток был выключен; горела маленькая электрическая лампочка на столике возле микроскопа.
Что за Лисицыным следят, для Глебова совершенно очевидно. Однако мысль о сыщиках охранки в данном случае ему казалась мало вероятной. Судя по всему, здесь действуют частные агенты. Скорей всего, Лисицын прав: кто-то вознамерился завладеть открытием, любой ценой не выпустить этот синтез из рук.
