Засиделись у Маши с Денисом допоздна. Денис выставил бутылку водки, буханку черного хлеба и немного сала, мама принесла последние щепотки чаю, а Нюрка сахарин, словно порошок от головной боли, завернутый в вощеную бумажку.
Водка разогрела, расхрабрила, и Нюрка стала допытываться:
— Кем же ты теперь, Денис, если не железнодорожником?
— Кем надо.
— Кочегарил бы, отмахивал версты на Дальний Восток, а он, на́ тебе, в солдата преобразился! Ну, умник.
— То моя забота. — Но выпитая водка подразвязала ему язык: — Жена моя, женулечка, ты не думай, муж у тебя не промах. Больше такого с тобой не будет, расправишься, как пышный цветик, все добуду, одену, обую и накормлю.
— Да уж ладно, я не помираю, сам-то живой-здоровый вернись, главная это моя печаль после разлуки с сестрицей и Толяшей.
Денис подпер рукой большую голову, блеснул в улыбке золотом и запел, зачастил:
На вокзале в третьем зале,
Безголовый труп нашли!
Пока голову искали —
Ноги встали и пошли!
— Эх, было времечко веселое, поесть, выпить, поплясать, — заохала Нюрка, не сводя глаз с Дениса. — Как там мой Федя?
— Денис, не к месту такие попевки, — унимала мужа Маша.
— Женулечка, Машулечка, мы другую, — успокаивающе выставил вперед ладони Денис и вдруг рявкнул:
Бродяга Байкал переплывает,
Навстречу родимая мать…
— Диня, тише, ты ж и так хриплый, вовсе голос сорвешь.
— Ага, ша! — мотнул он головой, соглашаясь. — Настась Пална, Нюра, Алечка, у меня семья: жена Маша, своячница Глаша, племяшок Толяша. Так? А людям надо кучниться в такой момент. Так? А Америка, Настась Палн, чего делает в настоящий момент? Выключает радио, когда говорят о русских, им надоело! И жрет масло с апельсинами, а мы терпим всякие недостатки. У меня жена исхудалая, могу я так переносить?
— Да, — согласилась мама, не без труда уловив смысл сказанного Денисом. — Америке бы поторопиться с обещанной помощью, но выжидает: кто сильнее покажется, тому и деньги, ей прибыль — главное.
— Так. Вы меня понимаете, Насс Палл… Спасибо. Бла-адарю. А Гитлера расколошматим, слово Дениса Совы! — и ударил себя в грудь рукой с зажатым стаканом, водка плеснула ему в красное лицо, он утерся свободной рукой: — Это… освежает…
Мама поднялась, поблагодарила хозяев и увела Алю с Нюркой. В кухне сказала:
— Запьянел, а ему бы выспаться.
Нюрка неохотно пошла к себе.
В комнате на маминой белой постели Денис в суматохе оставил автомат. Лежит черной нелепой корягой. Аля взяла в руки, тяжелый. Мама строго велела:
