Но Мачаня неохотно встала с дивана, взяла с пианино резную шкатулку, достала треугольник письма. Сама же нашла клочок бумаги, собственной рукой переписала адрес.
— А нам он ничего не передает? — думая о Натке, спросила Аля.
— Как же, как же, всем привет.
Не спрашивая ни о Натке, ни о ее отце, все равно толком ничего Мачаня не скажет, Аля убежала.
Уселась за своим школьным столиком за письма. Из кухни пахло кашей. Как это она раньше не любила пшенной каши? Такая вкуснятина!
Только вывела адрес Игоря на конверте, без стука влетела Нюрка, схватила Алю в охапку, руки железные, длинные, прямо обезьяньи, словно на деревьях на них висела…
— Пойдем-ка, дельце есть… и лепешечки, Федя испек, ты их раньше жаловала!
И втащила в свою комнату, усадила за стол, на нем миска с румяными толстыми лепешками, Это не пшенная каша на водице… И чай крепкий, с сахаром.
— У вас праздник? — спросила Аля, уплетая воздушные, сытные лепешки.
— Ты ешь… Дело у нас, — Нюрка нервно пригладила ладонью свой черный перманент.
Только тут Аля заметила, что хозяева и не прикоснулись к лепешкам и чаю, отодвинула чашку.
— Федя, как назло, руку обжег, — кивнула Нюрка на замотанную тряпицей руку Федора. — А я грамотей плохой. Напиши одно заявленьице, ладно? — Аля кивнула, ей стало стыдно за лепешки, и так бы написала, без них. — Вот бумага, ручка, чернила. Давай: в милицию…
— Я же тебе сказал — в прокуратуру, туда вернее, — и высушенное жаром плит лицо Федора передернулось нервным тиком.
— Пиши: прокурору.
— От кого и адрес полагается, — попридержала ручку Аля.
Нюрка переглянулась с мужем:
— Все проставим в письме. Давай дальше. Заявление. Посередке, правильно, — одобрила Нюрка, нависнув над Алей. — Пиши: повар вагона-ресторана Федор Краснов сделал недостачу, большую, об чем сообщаем. Примите меры. Недостача пятьсот рублей. Он гуляет, соседи подтвердят, проживают вместе на Малой Бронной… — Нюрка передохнула. — Поставь номер нашего дома и квартиры. Число, месяц, год.
— Двадцать третье июля сорок первого… Кто подпишет? — подняла голову Аля.
— Это мы сами. Иди, спасибочки, возьми для матери остальные лепешки.
Но Аля постеснялась, не за что же. А мама сразу спросила, потянув носом:
— Да от тебя Федоровыми лепешками пахнет!
— Угостили…
— Кашу не станешь есть?
Посмотрев на бледно-желтую кашу в маминой тарелке, Аля подумала: почему это соседи разугощались лепешками? Не такое сейчас время, да и Нюрка после той, всеобщей гулянки с соседями и корочку даже мальчишкам не предложила. И тут ахнула:
