– «В семнадцать!» – пропел второй голос с заметным среднеевропейским акцентом.
– «…Он влюбился махом, – пел баритон, размахивая канделябром. – В глазах голубизна сверкала».
– «Голубизна сверкала», – подхватил тот, что с акцентом, вкладывая в простые слова похотливый подтекст, который он жаждал донести до слушателя.
– «А в двадцать пять, – продолжал баритон, – пошло все прахом…»
– «Пошло все прахом», – скорбно повторил второй.
– «И взгляд потух, все серым стало». – Баритон так отчаянно махнул своим канделябром, что свечи выстрелили ракетами и с шипением упали в траву.
Дверь в мою спальню распахнулась, и в комнату вошла Марго, вся в кружевах и марле.
– Что за шум?! – спросила она сиплым возмущенным шепотом. – Мать болеет, ты не в курсе?
Я объяснил, что я тут ни при чем, у нас появилась целая компания. Марго выглянула из окна и уставилась на экипаж, а сидящая там парочка меж тем затянула второй куплет.
– Послушайте, – обратилась она к ним приглушенным голосом. – Нельзя ли потише? Моя мать больна.
Повисло молчание, в экипаже встал во весь рост долговязый нескладный тип и, подняв над собой канделябр, с серьезным видом уставился на Марго.
– Мать безпокоить низя, – произнес замогильный голос с сильным акцентом.
– Эт точно, – согласился с ним некто, по выговору англичанин, скрытый от наших глаз верхом экипажа.
– Кто это, как ты думаешь? – в волнении шепотом спросила меня Марго.
Тут все ясно, отвечаю, это друзья Ларри.
– Вы друзья моего брата? – спросила их Марго.
– Прекразный человек, – отозвался долговязый и помахал ей канделябром. – Он приглазил нас выпить.
– Минуточку. Сейчас я спущусь.
– Позмотреть вас вблизи – это моя мечта. – Долговязый отвесил неуверенный поклон.
– Увидеть вблизи, – поправил его сидящий в экипаже.
– Так, я спущусь и тихонько проведу их в дом, – сказала мне Марго, – а ты пока разбуди Ларри.
Я натянул шорты, бесцеремонно схватил Улисса, который переваривал еду с полузакрытыми глазами, и вышвырнул его в окно.
– Чудезно! – воскликнул долговязый, провожая взглядом Улисса, летящего над посеребренными луной кронами олив. – Мы попали в дом Дракулы. Да, Дональд?
– Эт точно, – отозвался Дональд.
Прошлепав по коридору, я ворвался в комнату Ларри. Мне не сразу удалось его растормошить. Пребывая в полной уверенности, что мать обработала его вирусами простуды, он перед сном для профилактики ополовинил бутылочку виски. В конце концов, совершенно сонный, он сел на кровати и поглядел на меня.
