Джейк покачал головой.
— Ну, эта Кэтти вообще-то не пострадала. Она и сама не очень-то добрая. Но Дуг все равно не должен был так поступать.
— Я надеюсь, учитель во всем разобрался?
— Конечно. Но я не об этом хотел тебе рассказать. Знаешь, дети не любят Дуга. Они… они называют его ненормальным. Ну так вот. Сегодня на перемене мы остались в школе…
— Почему?
— Было слишком грязно после дождя.
— Понятно. Значит, вы остались в школе. И что дальше?
— И я решил поиграть в шашки с Дугом.
— Это очень здорово с твоей стороны. А что делал Макс?
Макс был лучшим другом Джейка во втором классе. Мне очень хотелось спросить сына о Максе, я хотел убедиться, что они дружат до сих пор. Мне нравился этот парень.
— Макс? Он играл с Кевином и Кентом.
— Прекрасно. Как я уже говорил, я не заставляю тебя дружить с кем бы то ни было. Я просто имел в виду, что нельзя быть злым по отношению к другому человеку, даже если он сам не очень-то добрый.
— Ну вот, именно так я и поступил, — заключил Джейк.
— Я понял. И я горжусь тобой, дружок.
Лэйни наклонила головку к плечу.
— И я тоже горжусь, — произнесла она своим нежным голоском.
Джейк просиял, да и я сам тоже. Это был один из тех редких моментов, ради которых стоит становиться отцом-домохозяйкой. Я купался в лучах родительской славы, в глубине души надеясь, что, эта роль получилась у меня совсем неплохо.
За окном патрульная машина очень медленно поворачивает на нашу улицу. Причина очевидна — маленький тихий оазис, которым всегда был наш район, сейчас, скорее, напоминает горячую точку или зону бедствия, а эпицентром стал наш дом. Люди в черной униформе снуют у входа, как муравьи в горящем муравейнике. Желтые полицейские ленты ограждают неровную трапециевидную зону вокруг. Непонятно, для чего они сделали это — ради безопасности? Или обозначили место преступления?
За лентой ограждения зигзагом припарковано около дюжины черно-белых патрульных машин. Шесть белых фургонов с журналистами частично тоже припарковались, а остальные медленно двигаются вдоль линии ограждения в попытке найти лазейку. Какие-то женщины в неуместно яркой одежде мелькают между деревьями и газонами соседних домов, говоря что-то в огромные микрофоны под мигающими зелеными огнями камер.
Мужчина в красной майке для гольфа заметил меня в машине. Он быстро оглянулся вокруг, а потом снова пристально уставился на нас. У него на удивление равнодушное, даже безжизненное выражение лица. Я и сам наблюдаю за происходящим с безразличием и отстраненностью. Время замедлилось, как в кино, — наверное, моя психика не готова к встрече с реальностью.
