Себ был моим страховочным тросом, лонжей. Мы говорили с ним про мою болезнь, но наши отношения не изменились — может быть, стали даже еще прочнее. Ему не сиделось на месте, он хотел путешествовать. А я чувствовала себя опустошенной и неуверенной в себе. Я боялась, что все получится по поговорке «С глаз долой — из сердца вон». А еще, эгоистка, невольно думала: «Ты уезжаешь как раз тогда, когда я больше всего нуждаюсь в тебе». Когда Себ вышел из дома, мне хотелось крикнуть: «Возьми меня с собой, подожди меня!»
«Кот прыг на мат». Печатая пятую строчку, я думала о своей ситуации: последнее лето, диагноз, больница — это не страшный сон, а реальность. Впервые мне казалось, будто у меня перед носом захлопнулась дверь.
Курсы секретарей у мисс Спрулс — это последнее, чем мне хотелось бы заниматься. «Но это лучше, чем безделье, да в наши дни всем нужно уметь печатать», — сказала мама — впрочем, мне вовсе не надо было уметь печатать. Я должна была лететь в Америку, встретиться с новыми тренерами, новыми игроками, летать с одних соревнований на другие. Люди говорили бы мне, как им нравится мой акцент. Я не должна была быть здесь.
Каким-то чудом Ребекка тоже оказалась на этих курсах. Ее планы поездить по свету притормозились, и она попала на последнее свободное место у мисс Спрулс. Мы сидели рядом в комнате, где было еще около двенадцати девчонок — словно снова вернулись в школу. Девчонки, с их бархатными лентами на головах и белыми блузками, выглядели ужасно — на мой взгляд. Почему мне пришлось сидеть рядом с ними?
Спрулс держала нас в строгости — никаких джинсов и легинсов. Мама сшила мне клетчатую юбку в пол из шотландки. Возможно, думала, что я буду ее носить. Но я так ни разу ее и не надела.
У нас было два преподавателя: утром — по обработке текстовой информации, после полудня — по набору текста. Мисс Мари, старшая преподавательница у Спрулс, добрая женщина, вскоре после начала занятий предложила мне подработку в маленькой коммерческой фирме. Я была рада, что заполню свой день и немного заработаю. Я надеялась, что у меня начнется улучшение и я смогу поехать к Себу, а для этого решила копить деньги.
Мисс Мари спросила, хочу ли я сообщить на работе о своей болезни, но я ответила, что нет. Мне не хотелось, чтобы кто-то об этом знал.
В основном я выполняла работу для генерального менеджера, Ричарда, офис которого был прямо за моим столом. Он был молодой, высокий, темноволосый и симпатичный. Всякий раз, когда он выходил из офиса и диктовал мне письмо, я с ужасом ждала, что он заметит шишку на моем запястье размером с куриное яйцо. А на среднем пальце правой руки распух и не гнулся сустав, как будто там был спрятан мраморный шарик.
