Доктор Бакли, словно божество, стоял в окружении молодых студентов-медиков и сиделок.
— Сначала сосредоточьтесь на упражнениях, — сказал он, удивившись моей просьбе. — Вы можете положить руки за шею или на голову?.. Можете сжать кисть руки в кулак?.. Вам больно это делать? — спрашивал он, мягко сжимая мне костяшки пальцев. — Так чувствительно? — спрашивал он, сгибая мои колени.
Студенты записывали диапазон движений. Мне хотелось, чтобы они поскорее ушли, не таращились на меня. Я с трудом вытягивала руки.
— Можно я пойду завтра? Обещаю, что сразу вернусь. Мне уже намного лучше, — отчаянно врала я.
Доктор Бакли приподнял брови.
— Вообще-то я не должен вас отпускать, сами знаете, но я отпущу. Развлекайтесь, — негромко проговорил он.
— Ты им вертишь, как хочешь, девочка, — буркнула мне сиделка, когда он ушел. — Тебе достаточно лишь похлопать ресницами. — Она неодобрительно покачала головой. Я решила, что она просто ревнует.
Что мне надеть? Непременно нужно что-нибудь яркое, что-то такое, что скажет всем: «У нее все прекрасно!» Покопавшись среди вещей в гардеробе, я выбрала короткое платье цвета лайма с узенькими бретельками, которые перекрещивались на голой спине. Вот так лучше. Я не хотела, чтобы окружающие что-то заподозрили. Не хотела, чтобы все думали, что я все еще лежу в больнице. Я просто пойду на вечеринку и буду развлекаться, как все мои друзья.
Том заглянул ко мне, когда я была полуодета, и поспешно отвернулся, стукнувшись при этом головой о косяк.
— Извини, я думал, ты готова к полету в космос, — пробормотал он. Мой брат стал употреблять странные выражения. Он старше меня на четыре года, но мне постоянно кажется, что он мой младший брат. Мы все беспокоимся за него. Он никогда не был после своего рождения нормальным на сто процентов, но вообще-то, все еще сложнее. Ни один доктор не может поставить точный диагноз и определить, что с ним такое.
— Том, не уходи. Расскажи мне что-нибудь забавное, — попросила я. — Я уже оделась. Или поставь музыку. Мне надо настроиться на веселье. — Я занялась косметикой тщательнее обычного. Том поставил саундтрек к Джеймсу Бонду и запрыгал по комнате, накинув на плечи полотенце.
— Парень с золотым стволом, — пел он, кривляясь и стараясь меня рассмешить. — Бонд, Джеймс Бонд, встряхнуть, не перемешивать, — провозгласил он и завыл от смеха.
Я вошла в дымный многолюдный бар, но, к счастью, сразу увидела Софи. Она сжала мою руку и пропищала:
