К моему ужасу, к тому же столу шла через зал та самая розовая девочка. Ее лицо выражало железную уверенность.
— Имоджен, Элис, восьмой корт, прямо в конце. Играете три сета, и запомните — в тренировочных костюмах можно только разминаться, — с сияющей улыбкой предупредила организаторша. Теперь она ела печенье.
Наша пятиминутная разминка закончилась. Я взглянула на свою ослепительную соперницу. Имоджен уже проверила струны на каждой из своих четырех ракеток и теперь надевала розовую с белым юбочку. Я почувствовала себя стареньким «Фордом Фиеста» с продавленными креслами, а Имоджен была как шикарный «Ягуар».
— Какой у тебя рейтинг? — спросила она, вздернув нос. — Что-то я никогда тебя не видела.
— У меня нет никакого, — неловко пробормотала я.
— Я играю на международном уровне, у меня тренер из Швеции, — с гордостью сообщила она. Я посмотрела на край корта и увидела ее белокурого тренера, он улыбался нам. Я выиграла жребий и выбрала прием подачи. Она сунула мяч в свои теннисные панталоны, украшенные рюшем, и пошла к задней линии. Кто те люди, что сидят возле нашего корта? Там стояли в ряд пять стульев. Черноволосая леди, вероятно, мать Имоджен, удобно восседала в шезлонге. Рядом на складных стульях, похоже, сидели и дед с бабкой. А еще маленький мальчишка. Да она притащила сюда всю семью!
Имоджен выиграла первые три игры. Она сделала это легко, тогда как я носилась по корту, подхватывала мячи, а от моей бедной ракетки то и дело отваливались лохмотья краски.
Счет в первом сете был 6:1 в пользу Имоджен. Здешние корты были такие же, как школьные, но только это не имело значения — я проиграла бы в любом случае. Но я была уверена, что Имоджен послала последний мяч, ее сетбол[3], через сетку, а не над ней. Ее родственники поторопились зааплодировать, так что я не успела даже задать ей вопрос. Мама удалилась в клуб.
Во втором сете я выиграла первую игру. Хуже всего для меня было бы проиграть 6:1, 6:1. Но я выиграла и второй гейм, и третий. Что-то в моей игре сдвинулось к лучшему.
Мать Имоджен ходила взад-вперед за сеткой, давала дочери тренерские указания. Мой брейк-пойнт, я вела счет 4:1. Мяч переходил ко мне.
— Аут! Аут! — закричала я.
Тут раздался пронзительный визг. Я оглянулась. Мать Имоджен прилипла к сетке и выла, словно бешеный зверь в зоопарке. Что это с ней?
— Он был на поле, на поле. Ты должна переиграть. У тебя еще две подачи! Он упал внутри линии, — кричала она.
Подойдя ближе, я увидела ее кривые зубы и седые волосы.
