— Да… — отвечает она и поднимает синие глаза — Я полюбила одного человека… я люблю…
— Подожди, — прерывает ее Рабле, и голос его звучит тревожно и радостно. — Подожди, девочка, подумала ли ты хорошо?.. Знаешь ли ты, что тебя ждет? Может быть, лучше не говорить…
— Почему?.. Разве любить — это плохо?
— Нет, но…
— Я скажу, я вам сейчас скажу… Отвернитесь на минуточку…
И Рабле отворачивается, и губы у него дрожат.
— Вот… — говорит девушка, и Рабле поворачивается к ней.
Рабле поворачивается и видит Франсуазу, которая стоит рядом с парнем.
— Вот, — говорит она, счастливо улыбаясь, и парень смотрит на Рабле красивыми бараньими глазами и тоже улыбается счастливо.
— Кто это? — холодея, спрашивает Рабле.
— Это мой жених.
— Нет… что ты говоришь? Какой жених? — Франсуа тяжело сглатывает — горло у него пересохло.
— Мой возлюбленный… Его зовут Леокадио…
— Леокадио, — повторяет Рабле.
— Что же ты стоишь, Леокадио… Кланяйся, — говорит Франсуаза.
Рабле встает со скамьи и выпрямляется. Лицо его искажается, и он начинает хохотать, держась за бока.
— Что вы, господин Рабле? — спрашивает Франсуаза испуганно.
— Ничего, Франсуаза… Я лечусь от болезни… Поздравляю вас… Ступайте… Ну, ступайте…
Смех его кривой и больше похож на плач.
Он всхлипывает. Вытирает глаза. Берет котомку и уходит.
Вбегают люди, но в комнате никого нет.
— Господин Рабле… господин Рабле… Где же вы? Где господин Рабле? — спрашивает хозяин у дочери.
— Он был тут, — растерянно отвечает она, — он смеялся… Он сказал, что лечится… Он смеялся…
— А какой он веселый, — говорит Леокадио, — смеется себе, да и только.
— Дура, — говорит хозяин дочери и выходит из дома.
Франсуа Рабле идет по дороге и сворачивает в сторону.
Он выходит на лысый бугор и смотрит вниз в долину.
Котомка его лежит в терновнике. Голубая дымка смягчает дали. Справа вдали — замок и деревня, слева вдали — стены города…
Он садится, свесив усталые ноги, и котомка его лежит в терновнике.
— Да-а, метр Франсуа, — вздыхает Рабле, — пора подводить итоги. Вы обижены, метр Франсуа, до самых потрохов. И во рту у вас горько, и нечем избыть эту горечь. Из-за чего я обижен?! За что обижают человека? Сильный бьет слабого… Глупый ест мудрого… А кто любит людей, про того говорят: вот враг… Где правда на этой земле? Неужели не было смысла в том, что я жил? Зачем я жил? Зачем мы живем? Бедные матери, рожая нас, выкидывают нас на дорогу смерти. И всю жизнь мы идем ей навстречу по этой дороге… Неужели весь смысл в том, чтобы вытерпеть дорожные неудобства? Мы идем по дороге к смерти, взрослеем и умнеем… Чем ближе к смерти, тем больше умнеем… А когда ты стал совсем умным — храк, стрелка часов протыкает тебе глотку. Так зачем же ты жил, метр Франсуа?
