Двое в каюте | страница 19
Хотя Олег пока не видел этой перемены в друге, но верил, что стоит Вадиму уйти в большие дела, как действительно он повеселеет. Потому-то Олег и мысль командиру подал о плавании Солодухина на соседнем миноносце.
Перед выходом в море Вадим забежал к другу. И сразу же заторопился:
- Я на минутку.
Олег отложил в сторону журнал, которым он был занят в послеобеденный час.
- Если будут письма, так ты не пересылай их мне, хотя бы и оказия подвернулась. Пускай ждут моего возвращения. - Штурман улыбнулся, но улыбка вышла грустная.
- Не вздумай там еще страдать! Мужчина ты или нет?.. Уйди в работу, плюнь на все, - посоветовал Олег. - Давай-ка, на дорожку я прочту тебе стихи. Честное слово, кстати… - Он придвинул журнал и стал читать нараспев, несколько шутливо, подражая школьнику:
- Правда, подходят, - одобрил Вадим.
- Нет, а ты дальше слушай:
- Доброе напутствие. Спасибо!.. Вот расстаемся,- Вадим тоскливо поглядел на Олега. - Хотя, как знать, одному тебе, может, лучше. Хандра моя тебе, наверно, во - по горло надоела…
- Ну, это ты брось.
- А мне с тобой хорошо. Веришь?..
3
Олег сильно привязался к штурману, и отсутствие его почувствовал сразу же. Перед сном, в минуты раз-думья хотелось, как бывало, поговорить о чем-нибудь задушевном, а в беседах этих заменить Вадима было некем.
Однажды поздним часом Олег полез зачем-то в стол и, перебирая бумаги, увидел последнюю записку жены Вадима и ее фотографию. И как тогда, при чтении записки, снова стало неприятно, хотя и не ему адресовались те жестокие слова. «Оставил, - подумал он про забытый штурманом снимок жены.- Была бы не такой - берег бы сейчас у самого сердца, тосковал бы, нежные слова говорил».
Он хотел было захлопнуть стол, но остановился в нерешительности. Взял снимок в руки. Куда-то в сторону, мимо него, без намека на улыбку, задумчиво смотрела та, что когда-то покорила сердце курсанта военно-морского училища Вадима Солодухина. Олег разглядывал ее простенькое лицо, чуть видневшиеся косы, капризные губки, и тотчас вспомнил Вадима: «Бодрствует сейчас где-то в море». Потом с укором и жалостью подумал по адресу жены его: «Дуреха ты, дуреха! Такого пария обижаешь!..»
Перевел взгляд на другой снимок, тот, что на переборке над столом, и вслух - горячо и убежденно - сказал своей далекой подруге: