Двое в каюте | страница 18



Вадим подал маленький листок, исписанный простым карандашом. Почерк крупный, женский.

- «Ты стал злой и колючий, - читал Олег.- Видно, хорошей жизни у нас с тобой не выйдет. Пока нас ничто не связывает, надо разойтись. Обоим будет легче. Еще раз говорю: я к тебе не поеду никогда. И в письмах твоих не нуждаюсь. Оставь меня в покое. Счастье свое я сама найду. И какая я только бестолочь - раньше не увидела в тебе всей этой отвратительной мелочности, грубости!»

Белов понял: глубокий разлад назрел в семейной жизни штурмана. Он вдруг представил себя на его месте. Заныло сердце… Ведь любит же! Как так не договориться, не понять друг друга, рассориться из-за какой-то ерунды, все разрушить, искалечить? Ему стало жаль Вадима, словно произошло это с ним самим.

- Почти два года вместе… - горестно вздохнул Солодухин. - Уж было ли это?.. И началось-то с пустяка. Написал, что не могу приехать на ее день рождения. Ну, не мог! - сказал он с силой, будто жена была тут же, в каюте. Затем устало добавил: - А дальше - и пошло, и пошло… Черт знает что!..

- Вон как, оказывается… Раскапризничалась… - сказал Белов, становясь на сторону друга. Ох, и написал бы он письмо этой Галине! Нет, не злое. Зачем? Он спросил бы ее - знает ли она, что такое жизнь моряка на боевом корабле, представляет ли штормовые походы, студеное зимнее море, трудные вахты в глухие ночи? Гордиться должна перед подругами, перед родней своей, что муж - моряк, офицер флота… Ишь, подвиг какой - давай разведемся!.. Легко что-то относитесь к жизни, товарищ Галя!.. «А ты, Тось, смотри у меня, не задури тоже! Ваш брат на все способен», - мысленно погрозил Олег своей любви, которая озорно и мило глядела на него со снимка над столом, как бы невзначай обернувшись через плечо.

Вадим отвлек его от этой беседы:

- Может, молчать, не писать пока? Спохватится, одумается…

Олег понимал, что трудно Вадиму побороть свои невеселые думы. Будет писать жене или не будет - смута на сердце вряд ли скоро пройдет. Надо бы чем-нибудь помочь другу, сказать какие-то убедительные слова, а слов тех, как на зло, не было…

Дня через три после этого разговора, укладываясь спать, штурман сообщил Олегу:

- Ты знаешь, не утерпел, все рассказал вчера замполиту. - Голос был тихий, словно перенес Вадим долгую и тяжелую болезнь. - А сейчас вызывал командир. Кажется, тоже знает. От замполита, наверно. Беседовал-то о другом. «Есть, - говорит, - возможность, штурман, заняться практикой. Мы-то еще когда в море будем, а сосед на днях уходит. Поход дальний, интересный. А штурмана на корабле нет - в отпуске. Не желаете?» - спрашивает. Я ухватился. «С удовольствием, - говорю, - товарищ капитан второго ранга». Ты-то понимаешь: мне случай этот сейчас - просто спасение! - «Ну, так я, - говорит, - договорился с командиром. Завтра можете переходить к нему. Надеюсь, не ударите лицом в грязь». Заботится о моем настроении… И, знаешь, мне - веселее.