Когда я была здесь впервые, меня вырвало.
Валентин дотрагивается до стены ладонью:
— Она… тёплая?
— Эй! Да у вас нос красный, как морковка! Может, пойдём отсюда?
— Нет! Я должен… Посмотреть все.
Ну ладушки. Только в обморок не хлопнитесь.
Мы идем — в молчании. Каждый — опутан своими мыслями. Каждый — опутан своими линиями.
Тупик. Ступеньки обрываются. Перед нами — дверь, нарисованная оранжевой краской.
— Кто все это нарисовал?! Тебе известно? — спрашивает приезжий.
Голос его дрожит слегка.
— Пусть лучше Рыбка расскажет. Только она любит все приукрашивать.
Она всегда хотела знать — кто? И потратила на это десять лет. Опрашивала старожилов, читала книги, собирала легенды…
Жил-был город… Самый обычный, один из сотен других.
Жил-был художник. В меру талантливый, но робкий и невезучий.
Люди смеялись над ним:
— Лучше бы дороги строил!
— Здоровый детина, а калякает бездарные картинки.
Однажды он встретил девушку и влюбился в нее. Она сказала: хочешь быть со мной — стань гением. Напиши то, что изменит мир.
И он решил, что будет стараться. Он заработал деньги и славу. Но девушка сказала — это не то.
Художник сходил с ума от бессилия. Как-то вечером он упал в яму. И нашел пещеру под землей. Стены ее были тёплыми.
«Да, — подумал он. — Я смогу стать гением. Я отщипну кусочек от своего тела и превращу его в краски».
Здесь, в пещере, эта мысль не показалась ему такой уж безумной. И он начал рисовать на стенах и потолке. Он стал чувствовать радость творения. Он создавал все новые и новые картины. И однажды понял, что не может остановиться. От тела его почти ничего не осталось.
«Да, — подумал он. — Я хочу писать еще. Я отщипну кусочек от своей души и превращу его в краски».
Душа кончилась быстро. И остались только любовь, память и безумие.
«Да, — подумал он, — Я должен закончить работу. Я отщипну кусочек от своего безумия и превращу его в краски»
Неведомые чудеса рождались от рук его. И не кончалась краска, и была она многогранна, многоцветна и безмерна, как само безумие.
Девушка, которую он любил, нашла пещеру и спустилась вниз.
Она пришла сказать: хватит. Девушка взглянула она на стены, и тотчас упала замертво. Человеческий глаз не мог вынести картин, нарисованных безумием.
То, что осталось от художника, пришло в ужас от горя. Любовь стала болью, а боль убила память. И осталось лишь одно Безумие.
И вырвалось Оно наружу, сквозь землю и камень, и стало Оно менять мир, и наполнять все Собой.
Прошло через воздух — и стал он другой.
