«Но ведь конец света уже был?» — спросила я тогда.
«Это был не конец, это просто был шлепок, подзатыльник миру и всем людям», — усмехнулась бабушка.
На перроне — пусто, грязно. Над головой кружат Газетчики, машут крылами-страницами. Бумажники Дай-Дай ведут себя нагло, как всегда.
Обходим громаду поезда, наполовину вросшего в землю.
— Это Зелёный Змей, — рассказывает Рыба. — Если положить на бок руку, можно почувствовать его дыхание. Пока он спит, но придет время и откроются глаза его…
И ведь не знаешь, шутит она или нет. Такая уж она, наша Рыба.
Проходим еще шагов двадцать, и видим: дыра в земле.
— Обвалилось тут все лет десять назад. Я на Вокзале бывала частенько, вот и наткнулась на это… место, — рассказывает Рыба.
— Что за Место?
— Увидите, господин доктор.
Лезем в провал. Внизу, в дыре вагоны раскуроченные, рельсы, железяки всякие. Земля мягкая, рыхлая. Ноги скользят во все стороны. А Валентин-то хорош! Ловко, правильно спускается. И где только научился так?
Ноги упираются во что-то твердое. Лестница. Быстро же ее землей заносит.
— Сюда.
Рыба приподнимает металлическую пластину, скрывающую вход. Вход в Сердце. Длинный, широкий коридор. Округлый свод над головой. Ступеньки ветвятся и убегают за поворот.
Светло. Будто стены светятся. Или то, что на них.
Линии. Золотые, синие, алые… Они скользят по потолку, сплетаются в узоры, зигзаги, круги…
Башни. Барашки волн. Облака. Горы. Цветы.
Нет… Это просто клубок линий.
Глаза — тысячи глаз. Линии играют. Будто живые… А может, и впрямь.
— Что вы видите? — спрашивает Рыба.
Сотни образов проскакивают перед глазами. Я не могу поймать их…
Большая, толстая птица. Заполняет собой весь свод. У нее только один глаз. И слишком короткие, маленькие крылья.
И снова все смешалось.
— Кажется… Нет, я не уверен. Это огонь? Языки пламени. Все как будто горит. Город… Город в огне!!
Рыба улыбается краем губ.
— Так я и знала. Каждый видит что-то свое…
— Это оптическая иллюзия? Удивительная точность… Кто же создал все это?
Меня раздирает почти нестерпимое желание сбежать. И одновременно — пьянящее удовольствие пребывания.
Коридор сужается, скручивается. Как морская раковина. Краски на стенах — все ярче. Словно линии — это тугие сосуды. По ним струится кровь — с бешеной, невообразимой скоростью.
Нет… Это просто линии.
— Не дышите полной грудь — может закружиться голова.
— Но почему? — удивляется доктор. — Краска ядовитая?
— Нет, — Рыба пожимает плечами. — тут безопасно. Местные сюда носа не суют. Просто воздух… немного иной. Нужно привыкнуть.
